А я за! властям нужны бесплатные витамины для подпитки. а то завтра глядишь война или революция, а они разбегаться не в силах.
да и любовь к основателю вертикальки у чиновников укрепится. языки станут мягче и проворней.

В стране появится новый тип аптек для ВИЧ-инфицированных россиян

Первая в России специализированная аптека для ВИЧ-инфицированных заработала в Ейске, Краснодарский край, сообщает "Vademecum". Эта аптека должна обеспечить больных положенными лекарствами. Ранее данные средства распространялись только центрами профилактики и борьбы со СПИДом. Отныне антиретровирусные препараты будут продаваться в аптеке по рецепту.

За последние 25 лет в Краснодарском крае было зафиксировано более 13000 случаев ВИЧ-инфекции. Между тем, для сравнения, показатель зараженности населения Крымского полуострова ВИЧ-инфекцией в 1,6 раза превышает среднероссийский показатель, отмечает РИА "Новости". Таков вывод Роспотребнадзора.

"В Крыму зарегистрировано 23700 ВИЧ-инфицированных, в том числе, 1800 случаев за 2014 год. Показатель пораженности населения ВИЧ - 795,5 на 100000 человек. Заболеваемость в 1,6 раза выше, чем в среднем по России. На диспансерном учете 11200 человек. В прошлом году диспансерное обследование прошли 7800 человек - это 47% от числа граждан, подлежащих диспансерному наблюдению", - говорится в отчете ведомства.
http://www.mngz.ru/medicine/1092581-v-s … siyan.html

Долгосрочный контракт - новый способ монополизации и воровства бюджета. конкурентный выход новых препаратов приказывает окончательно долго жить. Собяни впереди рулит:http://www.regnum.ru/news/economy/1911444.html

№11-12 13 АПРЕЛЯ 2015

  Кирилл Седов

Пул со смещенным центром

Пул со смещенным центром
Представитель команды «Ростеха» возглавил Научный центр экспертизы препаратов

ГК «Ростех» становится кузницей кадров для системы Минздрава. На прошлой неделе Вероника Скворцова своим приказом назначила нового руководителя ФГБУ «Научный центр экспертизы средств медицинского применения» (НЦЭСМП), на который завязана процедура допуска лекарственных препаратов на рынок. Новым главным контролером на маршруте движения разработок к регистрации стал Юрий Олефир, возглав­лявший до того дочерний холдинг госкорпорации «РТ‑Биотехпром».

«РТ‑Биотехпром» – компания сравнитель­но молодая; учреждена в 2009 году. Однако за малый срок она провела уже несколько выпусков, щедро делясь своими управ­ленческими кадрами с Минздравом и его структурами. Юрий Олефир – уже третий по счету гендиректор «РТ‑Биотехпрома», перешедший на высокую чиновничью должность. Первый руководитель холдинга Петр Каныгин уже почти два года возглав­ляет НПО «Микроген», а его сменщик Сергей Краевой сейчас отвечает за разви­тие ГЧП в ранге заместителя министра.

По сведениям VADEMECUM, теперь кресло руково­дителя «РТ‑Биотехпрома» займет бывший заместитель губернатора Новгородской области Андрей Бегишев, выпускник МГИМО и Военной академии Генштаба ВС РФ, с 2011 года работающий в структу­рах госкорпорации.

Приказ о назначении Юрия Олефира ген­директором ФГБУ «НЦЭСМП» Вероника Скворцова подписала 6 апреля. Узнать, какие задачи поставили перед новым руко­водителем в Минздраве и можно ли ждать каких‑то изменений в системе экспертизы лекарственных препаратов, VADEMECUM не уда­лось. Олефир занят, сообщили сотрудники пресс‑службы Минздрава, именно они отвечают за внешние коммуникации науч­ного учреждения.

Функции ФГБУ в системе допуска на ры­нок лекарственных препаратов переоце­нить невозможно. НЦЭСМП занимается проведением экспертизы ЛС, дает оценку их качества, эффективности и безопас­ности и разрешения на проведение кли­нических исследований. Еще важнее то, что во всех этих сферах научный центр является монополистом – взаимодействие с научным центром в процессе регистра­ции и вывода на рынок любого нового препарата для фармкомпаний является неизбежным этапом.

Прежний директор центра Александр Ми­ронов продержался в должности пять лет. По словам участников рынка, кресло под ним зашаталось в начале 2015 года. Правда, в качестве возможного преемника чаще всего называли второго человека в ФГБУ – Ирину Сакаеву, супругу экс‑ди­ректора департамента госрегулирования обращения ЛС в Минздравсоцразвития времен Татьяны Голиковой, а ныне по­мощника председателя Коллегии Евра­зийской экономической комиссии Марата Сакаева.

Александр Миронов и Ирина Сакаева на руководящие должности в научном центре пришли в 2010 году, когда вме­сте с принятием закона «Об обращении лекарственных средств» Минздравсоцраз­вития реформировало всю систему реги­страции препаратов, забрав себе основные полномочия в этой сфере.

Другими словами, назначение Олефира для наблюдателей стало неожиданностью, но было воспринято как очередная кадро­вая победа «Ростеха».

И действительно, карьера нового генди­ректора НЦЭСМП долгое время была чрезвычайно далека от вопросов лекар­ственной экспертизы. Окончив Воен­но‑медицинскую академию им. С.М. Ки­рова по специальности «урология», Олефир долгое время служил на Крайнем Севере начальником медицинской служ­бы атомной подводной лодки. После увольнения в запас руководил системой здравоохранения Новгородской области, а затем, в 2008‑2009 годах, занимал пост министра здравоохранения Иркутской области. В 2010–2012 годах Олефир работал советником губернатора Са­марской области Владимира Артякова, сейчас занимающего пост заместителя гендиректора ГК «Ростех» и представля­ющего интересы Национальной иммуно­биологической компании на переговорах в правительстве.

«РТ‑Биотехпром» Олефир возглавлял с декабря 2013 года. Примерно в это же время холдинг утратил роль основного и единственного представителя госкор­порации на фармрынке. Инициативу подхватила учрежденная тем же «Ро­стехом» осенью 2013‑го Национальная иммунобиологическая компания (НИК). Разделение зон ответственности между НИК и «РТ‑Биотехпромом» было пред­метом полемики внутри госкорпорации последние полтора года. То, что НИК в споре концепций лидирует, стало по­нятно в конце 2014‑го, когда гендиректор «Ростеха» Сергей Чемезов утвердил‑таки стратегию ее развития до 2020 года (под­робности – в материале «Бомбомечтате­ли», VADEMECUM #37 от 17 ноября 2014 года).

Работы Юрию Олефиру на новом месте хватит. Ежегодно НЦЭСМП анализиру­ет несколько тысяч досье на препараты. Поток этот в ближайшее время, считают эксперты, только возрастет, в том числе за счет разработок от НИК. Чтобы успеть выстроить «биологический щит Родины» к 2020 году, «дочке» «Ростеха» точно при­дется ускориться.
http://vademec.ru/magazines/article5653 … L=business

Минздрав разработал правила изготовления и отпуска лекарств в аптеках

   29/05/2015 11:03
Екатерина Макарова
Минздрав разработал правила изготовления и отпуска лекарств в аптеках

Фото: pervostolnik.ru.com

Минздрав разработал правила изготовления и отпуска лекарств в аптеках
Минздрав вынес на общественное обсуждение проект приказа «Об утверждении правил изготовления и отпуска лекарственных препаратов для медицинского применения аптечными организациями, индивидуальными предпринимателями, имеющими лицензию на фармацевтическую деятельность».

Как поясняет ведомство, разработка проекта приказа направлена на реализацию положений ФЗ №61-ФЗ №214 «Об обращении лекарственных средств», в частности, на совершенствование требований по изготовлению и отпуску рецептурных лекарственных препаратов. Нормативный документ будет распространяться на фармацевтов аптечных организаций и индивидуальных предпринимателей, имеющих лицензию на фармацевтическую деятельность.

Необходимость разработки новых правил по изготовлению и отпуску медикаментов обусловлена «потерей актуальности» старых правил и противоречием с действующим законодательством нормами приказа Минздрава от 16 июля 1997 года «О контроле качества лекарственных средств, изготавливаемых в аптечных организациях (аптеках)».

Проектом определяются особенности изготовления различных лекарственных форм: порошков, гомеопатических тритураций, гранул, концентрированных растворов, капель, сиропов, суспензий, эмульсий, мазей, лекарственных форм с антибиотиками и других.

Все изготовленные лекарственные препараты подлежат обязательному письменному органолептическому контролю при отпуске, также устанавливаются требования к их маркировке.

Публичное обсуждение документа продлится до 11 июня 2015 года.

Ранее в Минздраве подготовили проект поправок в нормативные документы, регулирующие порядок отпуска медикаментов, который предполагает возможность поштучной продажи лекарств в аптеках.
http://vademec.ru/news/detail61252.html

Диабетики испытывают проблемы с получением лекарств в Волгоградской области
С начала года в Волгоградской области зафиксирован рост смертности от сахарного диабета, утверждают в Росздравнадзоре. По данным ведомства, многие больные сахарным диабетом не могут вовремя получить лекарства из-за их отсутствия. Вопрос о лекарственном обеспечении жителей Волгоградской области обсуждался 2 июля на заседании рабочей группы регионального отделения Общероссийского народного фронта «Качество повседневной жизни», сообщает корреспондент «Кавказского узла». «Количество жалоб от льготников резко увеличилось» По состоянию на 1 июля 2015 года в регионе насчитывается 37372 федеральных льготника, не отказавшихся от соцпакета и сохранивших право на получение лекарственных препаратов, отметила руководитель Росздравнадзора по Волгоградской области Галина Акимцева. По ее словам, за первое полугодие федеральные льготники «обеспечены лекарственными препаратами и медизделиями почти по 180 тысячам рецептов более чем на 233 млн рублей». «При этом на отсроченном обеспечении по федеральной программе льготного обеспечения находится 327 рецептов. Отсроченных рецептов (по которым больные вовремя не смогли получить лекарства из-за их отсутствия, - прим. «Кавказского узла») у нас на сегодняшний день многовато. Из них 116 рецептов выписаны гражданам трудоспособного возраста, 137 — для больных, страдающих сахарным диабетом», - заявила Галина Акимцева. По словам Галины Акицевой, комитетом по здравоохранению администрации Волгоградской области проведены закупочные мероприятия медикаментов. «Заключены госконтракты на сумму 305 млн рублей. Поставки на склад «Волгофарма», который обеспечивает хранение лекарств, осуществлены на сумму почти 290 млн рублей. Объем товарных запасов лекарственных средств на сегодня обеспечивает 4-месячную потребность. Нужно иметь такой запас лекарств хотя бы на квартал, поскольку на закупки нужно время. На конец июня не было Хлорпромазина, Аллопуринола, Железа (III) гидроксид сахарозного комплекса, тест-полосок «Сателлит плюс» и еще ряда позиций. Сейчас основная масса позиций закуплена, обеспечена, и льготники получают препараты», - отметила Галина Акимцева. Галина Акимцева также проинформировала, что в регионе по состоянию на 1 июля насчитывается более 230 тысяч человек, пользующихся региональной льготой по обеспечению лекарствами. По ее словам, в бюджете Волгоградской области предусмотрено 500 млн рублей на обеспечение этой льготы. «За 1 полугодие льготники обеспечены лекарствами и медизделиями более по 238 тысячам рецептов на 258,5 млн рублей. На отсроченном обеспечении по региональной льготе находятся 487 рецептов, из них 167 должны быть предоставлены лицам старшего трудоспособного возраста, еще 323 рецепта полагаются больным, страдающим сахарным диабетом», - сказала руководитель территориального отделения Росздравнадзора. «Если за 4 месяца 2014 года умерло 94 пациента, то за 4 месяца 2015 года - 163 от осложнений сахарного диабета, при том, что имеют место необеспеченные рецепты», - добавила Галина Акимцева. По ее словам, отсроченных рецептов «быть не должно». «Это жизненно необходимо, чтобы люди имели меньше осложнений и выживали. Мы регулярно контролируем областной комитет здравооохранения. Нужно повысить эффективность управления товарными остатками, чтобы более своевременно и в необходимом объеме обеспечивать льготников», - заяывила Галина Акимцева. При этом количество жалоб от льготников в этом году, по сравнению с первым полугодием прошлого года, увеличилось на 21 процент, отмечают в отделении Росздравнадзора. «Жалобы поступают, в том числе, на необеспеченные рецепты», - сказала Галина Акимцева. «Заводы продолжают поднимать цены на лекарства» На заседании рабочей группы также обсуждался вопрос цен на лекарства в аптечной сети. «Социальные функции, которые выполняют государственные аптеки, ни одна коммерческая сеть не будет выполнять», - заявила руководитель ГУП «Волгофарм» Наталья Божко. Она проинформировала, что в регионе по состоянию на 1 января 2015 года работает 749 аптечных учреждений, в том числе в Волгограде 274, в области - 475. «Работают 80 аптек «Волгафарма», 69 муниципальных аптек, около 100 аптек, представляющих федеральные сети, 98 аптек, представляющих мультирегиональные сети, 405 частных аптек», - сказала Наталья Божко. «Мы ведем работу, направленную на систематическое снижение розничных цен. В прошлом году начался кризис, отечественные заводы и сейчас продолжают поднимать цены. Не секрет, что сырье и упаковочный материал — не российские. В прошлом году мы направили на снижение розничной наценки 50 миллионов рублей, представили населению скидки на 106 миллионов. В этом году мы продолжаем снижение розничных цен, на это направлено уже 32 миллиона рублей, в первом полугодии скидок представлено населению на 88 миллионов», - заявила Наталья Божко. Обеспечение населения лекарствами осложняет недобросовестная конкуренция, продажа безрецептурных медикаментов через магазины, резко возросшая экспансия на локальный фармацевтический рынок Волгоградской области аптечных сетей других регионов, утверждает Наталья Божко. «Это привело к безмерно возросшему числу аптек, аптек-дискаунтеров, в несколько раз превышающих потребности жителей области в фармацевтических услугах. Такие аптеки имеют минимальные площади, что вызывает сомнение в соблюдении правил хранения медикаментов. Никто из них не имеет в регионе склады, лаборатории, они не платят здесь налоги», - заявила Наталья Божко. Руководитель «Волгофарма» также отметила, что сейчас перед предприятием «стоит задача по формированию ассортимента, отвечающего необходимости импортозамещения». «Объем продаж из ТОП-10 наших заводов-производителей увеличился в 1 квартале 2015 года на 40,6 процентов по отношению к 1 кварталу прошлого года», - заявила Наталья Божко. «Пациенты жалуются на отсутствие льготных лекарств» В свою очередь жители Волгоградской области заявляют о сложностях при получении лекарств по льготным рецептам. Жительница областного центра Наталья Петренко рассказала, что ей трудно обеспечивать лекарствами 16-летнего сына, страдающего сахарным диабетом. «Несмотря на то, что я сама медик, мне сложно обеспечивать сына лекарствами. Сын болеет уже 10 лет, и все эти годы сложно было. Иглы, лекарства — все это приходиться докупать. Врачи стремятся выписывать иглы и лекарства российского производства, это намного дешевле, но из-за этого появляются осложнения. Я стремлюсь обеспечивать сына импортными препаратами. Наша семья достаточно обеспеченная, но добывать лекарства все равно очень сложно», - сказала корреспонденту «Кавказского узла» Наталья Петренко. «В этом году пациенты очень часто жалуются на отсутствие льготных лекарств. Это самый плохой год по обеспечению. Пациенты идут к руководству, наша администрация делает заявки на «горячую линию», и так через какое-то время проблемы решаются», - рассказала корреспонденту «Кавказского узла» медсестра одной из волгоградских поликлиник. Примечание: "Регионы Кавказа получат на лекарства против туберкулеза более 605 млн рублей", "Родные тяжелобольной жительницы Ингушетии просят Евкурова содействовать в получении лекарств", ""Чернобыльцы" на митинге в Волгограде заявили о проблемах с лечением и жильем".

Источник: http://www.kavkaz-uzel.ru/articles/2650 … um=twitter
© Кавказский Узел

Наши оттягиваются. Будет запрещена закупка для государственных нужд в государственные и муниципальные ЛПУ презервативов для профилактики ВИЧ-инфекции. Я когда это прочитал - не понял. Ни сразу, ни вообще. Какие презервативы в больницах для профилактики ВИЧ? Просто прокукарекать? Эта статья тоже вызывает неоднозначную реакцию: с одной стороны - хорошо, что хоть что-то отсюда можно будет экспортировать, с другой - производство противоопухолевых препаратов - как правильно замечает эксперт - самое токсичное во всей фармации. И выпускать будут, скорее всего, всякое массово применяемое старье. Инновациями в такой конструкции не пахнет. Следовательно, начинается эксплуатация нашей страны как раньше китайцев: малооплачиваемая рабочая сила, слабая регуляторная политика. С третьей - хоть что-то более-менее приличное начнут выпускать и у нас. В общем - вот она - новость.

Abbott создаст международный онкологический бизнес на базе «Верофарма» 25 18 1 2
Ирина Жаворонкова
Американская фармацевтическая компания Abbott, в прошлом году купившая «Верофарм», планирует начать экспорт лекарств с российских заводов, а на базе компании создать международный онкологический бизнес
​Купив российский «Верофарм» за рекордные для рынка почти 17 млрд руб., американский производитель лекарств Abbott рассчитывает сделать компанию плацдармом для международного онкологического бизнеса.
Abbott планирует создать международный онкологический бизнес на базе «Верофарма» и начать экспорт лекарств с заводов компании, рассказал в интервью РБК Майкл Вормут, исполнительный вице-президент, глава подразделения признанных на рынке фармацевтических препаратов Abbott.
В конце 2014 года Abbott закрыл сделку, в результате которой за 16,7 млрд руб. получил около 98% «Верофарма» — одного из крупнейших в России производителей дженериков, в первую очередь онкологических. «Верофарм» обладает значительным портфелем онкологических препаратов, в то время как у нас в этой сфере опыта было недостаточно, — сказал в интервью РБК Майкл Вормут. — Теперь у нас есть возможность объединить усилия и вывести эти препараты на рынки за пределами России <...> Мы рассматриваем «Верофарм» как платформу, которая позволит нам разрабатывать и выпускать препараты в том числе для экспорта». Когда может быть принято решение о начале экспорта и о каких именно препаратах может идти речь, Вормут не сказал.
Основой международного онкологического бизнеса Abbott в России, скорее всего, станет строящийся завод «Верофарма» во Владимирской области, считает генеральный директор аналитической компании DSM Group Сергей Шуляк. По его оценке, мощностей этого завода хватит на масштабную экспортную программу, а все необходимые для поставок в Европу и США сертификаты для этой площадки можно получить в течение года-двух. Сейчас у «Верофарма» три завода: в Воронежской, Белгородской и Владимирской областях (там есть действующее производство и по соседству строится новое).
До сих пор на экспорт отправлялась очень небольшая часть продукции российских фармацевтических заводов. По данным аналитической компании RNC Pharma, в 2014 году из России было вывезено лекарств примерно на 15 млрд руб., а в первом полугодии 2015 года — более чем на 8 млрд руб. (+31% по сравнению с теми же месяцами прошлого года). Крупнейшим экспортером из производителей стал принадлежащий немецкой STADA «Нижфарм» (см. график)  — он обеспечил 11,6% всего экспорта в прошлом году. Ни Abbott (в России зарегистрировано ООО «Эбботт Лабораториз»), ни «Верофарм» самостоятельно свои препараты из России почти не экспортировали, свидетельствуют данные RNC Pharma. Их продукцию вывозили только партнеры-дистрибьюторы, но и такой экспорт был ничтожно мал: по оценке директора по развитию RNC Pharma Николая Беспалова, не более 0,2% от общего объема вывозимых из России лекарств — для «Эбботт Лабораториз» и около 0,1% — для «Верофарма».
Российские заводы для иностранных производителей — в первую очередь страховка на случай введения ограничений и только потом — бизнес, говорит заместитель генерального директора по развитию компании STADA CIS Иван Глушков. Но для «Верофарма» разворачивание производства на экспорт — потенциально очень выгодная история, говорит он: «В онкологическом сегменте правило «чем больше производишь — тем экономически выгоднее» работает особенно четко». Шуляк добавляет, что экспорт онкологических препаратов — перспективное направление еще и потому, что «их производство очень токсично, а на Западе жесткие требования к таким производствам».
Онкологические препараты во всем мире — быстрорастущий рынок с платежеспособным спросом, каждая третья новая разработка на фармацевтическом рынке — это противоопухолевые лекарства, говорит Глушков.
«Верофарм» сейчас никаких суперсовременных препаратов не выпускает, большая часть онкопрепаратов в портфеле компании — это дженерики, говорит Шуляк. По оценке аналитиков исследовательской компании «Ремедиум», в 2013 году рынок противоопухолевых препаратов в России достиг 38,4 млрд руб., или 6,8 млн упаковок. Лидеры рынка — Roche (38%) и Johnson & Johnson (16%). «Верофарм» и входящая в нее «ЛЭНС-фарм» занимают вместе 7% рынка.
Abbott хочет сделать портфель «Верофарма» коммерчески успешным, для этого нужно выпускать гораздо большие объемы, чем может «съесть» российский рынок, и более привлекательным для расширения поставок выглядит не рынок СНГ, где платежеспособного спроса почти нет, а как раз Европа, считает Глушков.
В ближайшие два-три года, когда предприятия иностранных фармацевтических гигантов будут выходить на проектную мощность, можно ожидать дальнейшего развития экспортной активности из России, считает Николай Беспалов. Пока кроме STADA из международных компаний об экспортном проекте объявила лишь французская Sanofi: недавно компания получила необходимый для поставок в Европу сертификат GMP (Good Manufacturing Practice) и заявила, что уже в 2016 году начнет экспорт инсулина из России в Германию с площадки в Орловской области.
Кого лечит Россия
Порядка 60% лекарств экспортируется из России в страны СНГ, свидетельствуют данные RNC Pharma. Например, из европейских стран в топ-10 (см. врез) стран вошли только Литва и Латвия, на 16-м месте — Финляндия, на 19-м — Германия.
Abbott Laboratories
Химико-фармацевтический гигант Abbott Laboratories был основан в 1888 году доктором Уолласом Эбботтом в Чикаго. Сначала она называлась Alkaloidal Abbott Laboratories’ Company, в 1915 году стала называться Abbott Laboratories. Штаб-квартира компании находится в Иллинойсе.
Выручка компании в 2014 году составила $20,25 млрд. Самый крупный бизнес Abbott — лечебное питание (34% продаж в 2014 году). Кроме того, компания занимается медицинскими устройствами, системами диагностики и лекарствами.
Основа фармацевтического бизнеса Abbott — дженерики. Компания специализируется на шести терапевтических областях: гастроэнтерология, женское здоровье, сердечно-сосудистые заболевания, неврология, респираторные заболевания и вакцины против гриппа. Компания перепозиционирует свой фармацевтический бизнес, сосредоточившись на развивающихся рынках. В прошлом году они принесли ей 50% выручки. По собственным данным, Abbott лидирует на рынках Индии, Чили, Колумбии и Перу. С покупкой «Верофарма» компания вошла в пятерку крупнейших в России.
Подробнее на РБК:
http://top.rbc.ru/business/04/08/2015/5 … 9a9f1a5a6b

Да-да. Этот чудесный человек ни в одном глазу за подумать, какой вид презервативов может быть в госзакупках.

Дмитрий Борисович. А знаете и вы, почему изделия имет номера 1 и 2?

Когда импортозамещение – смерть

Что необходимо знать о лечении онкологических заболеваний в России в условиях ее самоизоляции

Министерство промышленности и торговли России предлагает ограничить госзакупки ряда иностранных медицинских препаратов и техники, соответствующий проект документа сейчас опубликован на сайте правительства и проходит общественное обсуждение. Под запрет могут попасть, в частности, рентгеновские аппараты, аппараты УЗИ, дефибрилляторы, инкубаторы интенсивной терапии для новорожденных и даже костыли и протезы – всего более 100 наименований импортных медицинских товаров. Чиновники считают, что такие ограничительные меры окажут поддержку российским профильным производителям.

Радио Свобода тем временем продолжает следить за тем, как импортозамещение влияет на жизнь российских граждан. Мы уже выяснили, как выживает российский ресторанный бизнес и как меняются гастрономические предпочтения граждан в условиях продуктовой самоизоляции. На этот раз мы пытаемся понять, затронуло ли импортозамещение медицинскую отрасль.

Напомним, что в феврале нынешнего года вице-премьер правительства России Ольга Голодец предложила законодательно заменить большую часть иностранных лекарственных препаратов местными, заявив в интервью "Российской газете", что "главной задачей для фармацевтической промышленности в настоящее время остается расширение внутреннего производства всех медицинских препаратов и изделий на российском рынке".

О том, чем может обернуться программа лекарственного импортозамещения для российских онкобольных, корреспонденту Радио Свобода рассказал доктор медицинских наук, профессор, онколог Алексей Масчан. А заодно он ответил на вопросы, как обстоят дела в современной российской онкологии; как диагностировать рак на ранних стадиях; где лечиться россиянам в условиях кризиса; изменилась ли ситуация с обезболиванием онкобольных в России и когда появится лекарство, способное раз и навсегда победить рак.

– Представим себе человека, который заподозрил, что с ним происходит что-то неладное. Ему – мнительному – кажется, что у него онкология. Что ему нужно делать? Забить на свою мнительность или идти к врачу?
Алексей Масчан

– Есть люди с патологической канцерофобией, которые каждый незначительный симптом принимают за рак. Это вопрос психопатологии, и мы его обсуждать не будем. Но вот если речь идет о конкретных жалобах, о дисфункциях органов, если человек заподозрил опухоль, то не надо забивать. Надо идти к врачу и по крайней мере пройти первичный скрининг на самые частые виды опухолей. Рак – это заболевание многообразное и сложное, но все-таки 90 процентов опухолей распознаются после достаточно простых исследований. По крайней мере, их можно так заподозрить. А уж уточнение диагноза – это удел более сложных исследований.

– Что такое скрининг и к какому врачу идти для начала? К терапевту?

– Скрининг – это выявление общих симптомов частых заболеваний. Например, скрининг на туберкулез – это флюорография…

– Зажмите крестик в зубах, сейчас сделаем снимочек…

– Да-да, именно эта процедура. В мои годы, правда, был партбилет, а не крестик. Сейчас в общей доступности появились ультразвуковые методы, которые 30 лет назад не так широко были распространены. К какому врачу идти для начала? С какой стороны почувствовали нелады, к такому врачу и идти. Если женщина испытывает гинекологические проблемы, то идти к гинекологу. Если проблемы с желудочно-кишечным трактом, то идти к гастроэнтерологу. И так далее. Главное – не бояться полуинвазивных методов исследования: гастроскопии, колоноскопии.

– Допустим, мнительность этому человеку помогла выявить онкологию. Можете описать, что с человеком должно происходить дальше? Как работает система?

– Система работает определенно. Пациент должен идти в онкологический диспансер по месту жительства.

– По направлению врача, который заподозрил онкологию?

– Нет, человек просто может пойти в онкологический диспансер без всякого направления. Для этого, собственно, онкологические диспансеры и существуют, чтобы туда прийти. Если врач-онколог диагноз подтверждает, то больной лечится либо в онкологическом диспансере, либо в клиниках, которые занимаются онкологическими патологиями, – в онкологических центрах.

– Как люди попадают в онкологические центры? Здесь как работает система?

– А вот здесь система работает очень по-разному. В региональные центры люди попадают по направлениям с места жительства. В федеральные клиники люди попадают по так называемым квотам. Или за собственные деньги на платной основе. Но мест в хороших клиниках на всех не хватает, и подавляющее большинство пациентов лечатся в региональных клиниках и, к сожалению, не так, как это должно быть.

– Алексей, а что такое квота? Вы довольны тем, как в России работает система квот?
Мы не можем взять всех пациентов, которых могли бы вылечить. Мое отношение к этому определенное: квоты – это фашизм

– Понятия квоты на самом деле не существует. Это называется "объемом медицинской помощи". Но по сути это квота и есть. На лечебное учреждение выделяется определенное количество квот. Только квот этих не хватает на всех больных. Если на всех больных квот не хватает, значит, это уже распределительная система. И система эта ставит нас, врачей, перед выбором, кого лечить, а кого не лечить. Таким образом, мы не можем взять всех пациентов, которых могли бы вылечить. Мое отношение к этому определенное: квоты – это фашизм. Квоты одних людей оставляют за бортом современной медицины, а других принимают на этот борт. К квотам относиться хорошо невозможно. Если центр способен выполнить определенное количество операций, если он может выполнить 200 пересадок костного мозга, то центр должен получить 200 квот. А не 100 и не 40, что сплошь и рядом бывает. Да и квоты, увы, на самом деле не покрывают стоимости лечения. Если количество квот закончилось, то больных принимают только на платной основе. Это скотство. Это недопустимо. Но это каждодневная реальность.

– Вы верите в эффективность чекапов (check-up – регулярные комплексные медицинские обследования для людей, не имеющих жалоб на здоровье)?
Люди хотят получить выгоду в нашей сошедшей с ума, повернутой на деньгах стране, в том числе и в медицине

– Я верю. Есть статистически доказанные выгоды от чекапов. Вопрос – в каком возрасте делать и что включать в этот чекап. На Западе, например, люди после 55 лет получают бесплатные талончики на гастроскопию, колоноскопию раз в три года, прохождение ультразвукового исследования, гинекологическое исследование. Это то, что позволяет выявить излечимые на ранней стадии раки. Чекап абсолютно и неоспоримо полезен. Другое дело, что некоторые врачи включают в чекап несертифицированные методы, которые только разрабатываются в научных лабораториях, но которые еще не валидированы: речь тут идет о всяких онкологических маркёрах, о так называемой свободной ДНК сыворотке. Вокруг этих перспективных и очень интересных методов сейчас развивается такое количество спекуляций! Как всегда, люди хотят получить выгоду в нашей сошедшей с ума, повернутой на деньгах стране, в том числе и в медицине. Вот к такому чекапу я отношусь плохо.

– И как же простому человеку понять, какой чекап хороший, а какой плохой?
Примерно 330 000 взрослых людей заболевает раком каждый год в нашей стране. И 5000 детей

– Легко понять. Есть сертифицированные методы чекапа: колоноскопия, гастроскопия, врач-гинеколог, снимок легких, врач-маммолог (молочные железы). Это то, что позволяет выявить так называемые раки-убийцы, от которых люди могут быстро умереть, но с другой стороны, которые в ранней стадии излечимы более чем в 90 процентах случаев. После 55 лет чекапы нужно всем делать обязательно. Вот и всё.

– Вам знакома реальная и официальная статистика по онкологическим заболеваниям в России? И есть ли между этими статистиками драматическая разница?

– Разница только в том, что не все случаи регистрируются. Вопрос регистрации опухоли очень тяжелый. Даже в Америке, которая повернута на статистике, все равно много незарегистрированных случаев, потому что там люди лечатся в частных центрах, в небольших клиниках, которые в статистику не попадают. Думаю, что никто статистику по заболеваемости не скрывает и у нас. Это бессмысленно. Примерно 330 000 взрослых людей заболевает раком каждый год в нашей стране. И 5000 детей.

Целиком материал можно прочитать здесь: http://www.svoboda.org/content/article/27173548.html

Отредактированно Галина Паперная (2015-08-08 18:30:29)

Такую тему забили всякими глупостями. Изделие № 1 и 2 производились Баковской фабрикой резино-технических изделий. Оба имеют военное происхождение: № 1 - презерватив для защиты от попадания токсических веществ, №2 - от попадания болезнетворных микробов. Издели № 2 было специально принято на вооружение при занятии нашими войсками Европы. Так рассказывают.

Списком не лечится
Дмитрия Медведева просят провести анализ перечня запрещаемых импортных медсредств
Как стало известно "Ъ", ряд известных некоммерческих организаций (НКО), занимающихся помощью больным, попросили Белый дом не расширять список запрещенных для госзакупок иностранных медицинских изделий. Общественное обсуждение проекта постановления официально заканчивается сегодня. В письме на имя премьер-министра Дмитрия Медведева руководители НКО, в том числе фондов "Вера" и "Подари жизнь", просят создать группу, которая помогла бы при доработке проекта учесть интересы пациентов. Эксперты опасаются, что ограничение госзакупок скажется и на частном секторе: если объем рынка уменьшится, иностранные медицинские товары уйдут с российского рынка.

Обращение руководства НКО (есть у "Ъ") было доставлено в Белый дом в минувшую пятницу. Поводом стал разработанный Минпромторгом проект постановления правительства, расширяющий список иностранных медизделий, которых касаются ограничения при госзакупках. Его двухнедельное общественное обсуждение заканчивается сегодня. НКО просят Дмитрия Медведева создать рабочую группу для доработки проекта с участием организаций, представляющих интересы людей, которых могут затронуть ограничения. Подписи под письмом поставили руководители благотворительных фондов помощи хосписам "Вера", помощи пожилым и инвалидам "Старость в радость", помощи детям с тяжелыми заболеваниями "Подари жизнь", помощи людям с боковым амиотрофическим склерозом "Живи сейчас", помощи детям, страдающим заболеванием "буллезный эпидермолиз", "Дети БЭЛА", а также ассоциации пациентов со спинальной мышечной атрофией "Семьи СМА".

НКО просят господина Медведева организовать экспертизу рынка отечественного медоборудования. Это необходимо, чтобы "убедиться в наличии всего перечня оборудования у российских производителей и в соответствии качества этих изделий аналогичным товарам иностранного происхождения". Сами НКО уверены, что ряд товаров в "ограничивающий список" вносить рано. Так, не соответствуют современным стандартам отечественные перевязочные материалы, поскольку волокнистые ткани попадают в раны и вызывают нагноения, говорится в письме. А противопролежневые матрасы, которые также предполагается запретить закупать за рубежом, в странах Таможенного союза создаются из более скользких материалов, "что, вопреки назначению, способствует образованию пролежней". "От этих медицинских изделий зависит качество жизни пациентов хосписов, домов престарелых, пациентов после оперативных вмешательств и всех лежачих пациентов",— уведомляют премьер-министра. Отдельно НКО говорят о том, что "в отечественной медицине практически не используются аппараты искусственной вентиляции легких (ИВЛ) российского производства, а те, что используются, не подходят для тяжелых пациентов и пациентов, нуждающихся в длительной вентиляции". Нет отечественных аналогов приборам для "домашней респираторной поддержки", заявил "Ъ" эксперт организации "Живи сейчас" Василий Штабницкий, в то время как иностранные аппараты ИВЛ удобнее в эксплуатации. "Пациенты могут дышать через специальную маску, которую могут снять, могут надеть",— говорит он. Всего в России, по подсчетам общественников, "более 9,7 тыс. человек нуждаются в постоянной дыхательной поддержке", треть из них — дети.

Принятие постановления "неминуемо приведет к тому, что государственные и муниципальные медучреждения не будут вообще использовать зарубежное оборудование и другие медицинские изделия", пишут НКО, а это "может привести к резкому снижению качества медицинской помощи населению". В фонде "Вера" опасаются, что из-за ограничения госзакупок рынок уменьшится и иностранным производителям станет невыгодно поставлять продукцию в РФ. На госсектор приходится большая часть поставок товаров, которые перечислены в проекте постановления, заявила "Ъ" гендиректор группы MedInform Healthcare Communications Елена Стрелецкая. "Под работу с частными клиентами западным представительствам придется полностью перестраиваться, как минимум увольнять половину штата. Запрет госзакупок ударит по их рентабельности",— опасается она. Ограничения коснутся не только помощи тяжелобольным, но, например, и стоматологического рынка, говорили "Ъ" его участники. В стоматологии "84% изделий приходится на импорт", заявил "Ъ" президент ассоциации торговых и промышленных предприятий стоматологии "Стоматологическая индустрия" Павел Добровольский. "Ряд позиций можно заменить, но далеко не все",— отмечает он.
По данным проекта "Импортозамещение" аналитического центра Vademecum (проводит исследования рынка медицинских изделий и оборудования), в некоторых сегментах медицинской промышленности доля импортозамещения в России не добралась пока и до 10%. Так, на рынке МРТ-томографов доля отечественной продукции составляет не более 5%, на рынке стоматологических установок — не более 3%, в сегменте очковых линз — не более 0,1-0,2%. "В 1990-е крупнейшие предприятия, выпускавшие в СССР медицинскую продукцию, были приватизированы, разрушены или в десятки раз сократили объемы производства. А пришедшие им на смену частные компании работали уже в условиях жесткой конкуренции с зарубежными мейджорами и не смогли занять значимую долю на рынке",— говорит руководитель проекта "Импортозамещение" Ольга Гончарова. Специализирующийся на гемодиализе эксперт организации "Новая жизнь" Валерий Шило называет новые меры "импортозамещением во вред себе". "Пока мы не в состоянии производить ни сами аппараты для гемодиализа, ни расходные материалы для них, хотя такие попытки были",— приводит пример господин Шило (очищение крови нынешнее постановление не затрагивает).

Первый зампред комитета Совета федерации по соцполитике Людмила Косткина заявила "Ъ", что проекта постановления еще не видела, но "нельзя предлагать к запрету перечень товаров, от отсутствия которых больным придется страдать". Изменение проекта возможно и после завершения общественного обсуждения, напомнили "Ъ" в правительстве.
Подробнее: http://www.kommersant.ru/doc/2790169

Я не уверен, что Жулев сильно "за". Он пассивно "не против".

Тут легкий скандалец разразился: Ян Власов стал выяснять по этому поводу отношения с пресс-службой Росздравнадзора. Видимо - подставили.

Сверхприбыль на ВИЧ-инфицированных Финансист купил права на производство лекарства и поднял цену в 41 раз
Месяц назад нью-йоркская фармацевтическая компания Turing Pharmaceuticals приобрела права на производство лекарства дараприм — препарат используется для лечения паразитической инфекции. На следующий день фирма повысила розничную стоимость препарата на 4100 процентов — изначально дараприм продавался в аптеках по 18 долларов за таблетку, новая цена составила 750 долларов. Действия Turing Pharmaceuticals вызвали скандал, который дошел почти что до Белого дома, но руководство фирмы, кажется, это нисколько не смущает.

Главный герой этой истории — основатель Turing Pharmaceuticals, американский бизнесмен албанского происхождения Мартин Шкрели. Turing Pharmaceuticals называет себя «фармацевтическим стартапом», а 32-летний Шкрели по основной специальности — менеджер хедж-фондов. Подход к работе на фармацевтическом рынке у него соответствующий: компании Шкрели ищут возможности для вложения средств с максимальной доходностью. Как показали события последних недель, никакие другие аспекты работы на рынке здравоохранения, включая этические, Шкрели не интересуют.

В начале сентября Turing Pharmaceuticals приобрела права на производство нескольких распространенных в США препаратов. Для фармацевтического рынка это довольно обычная практика: дождаться истечения химического патента на тот или иной препарат, выкупить эксклюзивное право на производство и поднять розничную цену, чтобы отбить стоимость лицензии и заработать. В Turing Pharmaceuticals решили, что на некоторые препараты цену можно поднять в 40–50 раз.

В числе лекарств, купленных фирмой Мартина Шкрели, оказались препараты, внесенные в список базовых медикаментов ВОЗ. Один из них — дараприм, применяющийся с 1950-х годов для лечения токсоплазмоза. По некоторым оценкам, токсоплазмозом заражены до 50 процентов населения планеты, однако он особенно опасен для людей с заболеваниями иммунной системы. Поэтому дараприм в США является одним из стандартных препаратов, назначаемых ВИЧ-инфицированным.

После приобретения Turing Pharmaceuticals стоимость дараприма в аптеках взлетела с 18 долларов за таблетку до 750 (подорожание составило 4166 процентов; изначально СМИ сообщали о подорожании на 5500 процентов исходя из прежней стоимости в 13,5 доллара за таблетку, однако представители Мартина Шкрели указали журналистам на ошибку в вычислениях). Как подсчитали в ассоциации HIV Medicine Association — общественной организации, представляющей интересы больных СПИДом, — даже при наличии страховки одна таблетка дараприма обойдется пациенту минимум в 150 долларов.

Стремительным подорожанием лекарства уже озаботились пользователи Reddit. В ходе обсуждения на сайте предлагалось бойкотировать всю продукцию Turing Pharmaceuticals, однако некоторые указывали на неэффективность такого подхода: трудно бойкотировать лекарство, без которого ты умрешь.

По прошествии некоторого времени на Мартина Шкрели обрушилась американская политическая машина. Сенат привлек Turing Pharmaceuticals к ранее начатому расследованию спекуляций на рынке лекарственных препаратов, а кандидат в президенты США Хиллари Клинтон пообещала срочно представить план борьбы с таким поведением.
Полный текст: https://meduza.io/feature/2015/09/22/sv … sirovannyh

Уже разобрались:
Turing согласилась снизить цену на пириметамин
Американская фармацевтическая компания Turing Pharmaceuticals, поднявшая цену на антибактериальный препарат Дараприм (пириметамин) на 5000%, объявила, что цена на лекарственное средство будет снижена до приемлемого уровня. Об этом сообщает Reuters.

Решение руководителя Turing Мартина Шкрели (Martin Shkreli) об увеличении стоимости препарата с 13,5 до 750 долларов за таблетку вызвало волну возмущения среди пациентов, врачей и представителей системы здравоохранения. Кандидат в президенты США Хилари Клинтон не замедлила заявить в своем микроблоге, что подобные скачки цен на ЛС недопустимы, и пообещала представить план по борьбе с повышением стоимости препаратов.

В свою очередь Мартин Шкрели рассказал, что компания намерена рассмотреть возможность снижения цены на пириметамин. «Мы согласны снизить стоимость Дараприма до доступного уровня, но чтобы его продажи приносили компании хотя бы небольшой доход. Думаю, эти изменения будут позитивно встречены общественностью», - отметил Шкрели.

Он напомнил, что прибыль от продажи пириметамина будет направлена на разработку новых эффективных и более безопасных препаратов против токсоплазмоза.
Источник: http://remedium.ru/news/detail.php?ID=66893

Дженерики детям не лекарства
Российские онкологи просят ограничить действие закона о госзакупках

Ведущие российские детские онкологи вчера выступили против использования для лечения детей с онкологическими заболеваниями дженериков (аналогов сертифицированных препаратов). Закон о госзакупках, жалуются врачи, вынуждает медучреждения закупать в рамках ОМС наиболее дешевые лекарства, что отражается на качестве лечения. В Минздраве просьбу закупать для детской терапии только оригинальные препараты готовы рассмотреть.

Одной из главных тем проходящего в Москве съезда детских онкологов стала проблема использования дженериков. "Мы крайне негативно к ним относимся, особенно когда речь идет о высокодозной химиотерапии,— заявил замдиректора по научной и лечебной работе НИИ детской онкологии и гематологии Российского онкологического научного центра (РОНЦ) им. Блохина Георгий Менткевич.— Мы применяем только проверенные, оригинальные препараты. В связи с этим возникают проблемы, но администрация идет на риски".
"Дженерики ровно так же эффективны, как и оригинальные лекарства"
В аптеках будут продвигать дешевые лекарства. По данным ФАС, на российские дженерики почти нет спроса среди населения, в то время как оригиналы подорожали в разы. Однако в некоторых случаях зарубежные лекарства содержат дорогие составляющие, заменить которые невозможно

Дело в том, что действующее законодательство, которое регламентирует госзакупки, обязывает закупать в рамках ОМС наиболее дешевый по сравнению с конкурентами препарат предпочтительно российского производства. "Производитель вынужден идти на ухудшение качества, чтобы достичь нижней границы цены",— объяснил главный онколог Медцентра управления делами президента РФ, директор НИИ детской онкологии и гематологии РОНЦ РАМН Мамед Алиев. Он также настаивает, что "онкологическим детям нужны только оригинальные препараты".

Детский онколог Федерального научно-клинического центра (ФНКЦ) им. Рогачева Элла Кумирова разъяснила "Ъ", что дженерики обычно дешевле оригинальных препаратов на 25-50%. "Если препарат делается в Индии, он дешевле в два-три раза, а если в Израиле, то сравним с ценой оригинала,— уточняет она.— В ФНКЦ используются в основном оригинальные препараты, которые приобретаются с помощью благотворительных фондов".

Нюта Федермессер, глава Фонда помощи хосписов "Вера", назвала подобную практику "катастрофой". В западных странах, по ее словам, такие фонды направляют средства прежде всего на образование медицинского персонала, научные исследования и разработки.

Российских препаратов для эффективного лечения онкозаболеваний у детей сейчас нет, говорит госпожа Кумирова. Между тем президент РФ Владимир Путин в начале сентября сообщил о планах правительства "к 2018 году выйти на такое состояние в фармацевтической промышленности, чтобы примерно 90% препаратов, которые сейчас используются в России", были отечественного производства.

Онкологи считают поставленную задачу по импортозамещению в фарминдустрии практически невыполнимой при нынешнем уровне финансирования фундаментальных исследований. Господин Менткевич, в частности, уточнил, что разработка и внедрение эффективного препарата обходится западным компаниям в $200-300 млн и занимает 15-20 лет.

Главный трансплантолог Минздрава РФ Сергей Готье, однако, не считает ситуацию с применением дженериков критичной: "Если препарат появляется на рынке, он прошел соответствующие проверки и должен быть эффективным". А член комитета Совета федерации по социальной политике Владимир Круглый и вовсе убежден, что позиция детских онкологов противоречит закону о госзакупках: "Дженерики закупаются по всей стране и будут закупаться".

Тем не менее сообщество детских онкологов готово обратиться к правительству с просьбой не ограничивать закупки оригинальных препаратов для нужд детской онкологии. В частности, по предложению главного детского онколога Минздрава РФ Владимира Полякова такой тезис войдет в резолюцию съезда онкологов. Леонид Рошаль, президент Национальной медицинской палаты, объединяющей профессиональные медицинские сообщества РФ, в разговоре с "Ъ" заявил, что палата поддержит такое требование.

В Министерстве здравоохранения РФ в ответ на просьбу "Ъ" прокомментировать предложения детских онкологов ответили, что в ведомстве "рассмотрят документ в установленном порядке".
Подробнее: http://www.kommersant.ru/doc/2824383

Дело на крови
Россия разыскивает немецких строителей завода кровяной плазмы для ФМБА

Как стало известно "Ъ", вчера Тверской райсуд Москвы заочно арестовал гендиректора известной немецкой компании Glatt Ingenieurtechnik GmbH Райнхарда Бебера и члена совета директоров компании по странам СНГ Лутца Хайнцля. Топ-менеджеры Glatt обвиняются в покушении на хищение 3,5 млрд руб. при строительстве в Кирове по заказу российского медицинского научно-производственного центра "Росплазма" (находится в ведении Федерального медико-биологического агентства, ФМБА) завода по производству препаратов крови. Производство на предприятии, которое должно было обеспечить потребности всей России в плазме, так и не было запущено. Защита немецких коммерсантов убеждена, что нет оснований как для их ареста, так и для самого уголовного преследования.

Заседание в Тверском райсуде началось с оглашения ходатайства главного следственного управления (ГСУ) ГУ МВД по Москве об аресте руководителей Glatt Ingenieurtechnik GmbH Райнхарда Бебера и Лутца Хайнцля, которые были объявлены столичной полицией в международный розыск. Из документа следовало, что они заочно обвиняются в совершении тяжкого преступления — покушении на мошенничество в особо крупном размере (ст. 30 ч. 4 ст. 159 УК). По версии следствия, предприниматели скрылись он него в Германии, уклоняясь от дачи показаний по существу дела. На следственные действия бизнесменов неоднократно вызывали через представительство Glatt в Москве. А кроме того, ГСУ информировало их о возбуждении уголовного дела и привлечении в качестве обвиняемых через немецкое консульство.


Почему госкомпания судится с германским подрядчиком
ФГБУ «Российский медицинский научно-производственный центр „Росплазма“» пытается в кировском арбитраже разрешить конфликт с германской Glatt Ingenieurtechnik GmbH. По госконтракту стоимостью 7 млрд руб. эта компания должна была построить в Кирове завод по производству препаратов крови, но так и не завершила проект. Первая судебная инстанция вернула иск, так как ответчик находится в Германии
В свою очередь, адвокат Елена Шмакова обратила внимание суда на то, что ГСУ допустило многочисленные нарушения по делу. По ее словам, извещения о проведении следственных действий с господами Бебером и Хайнцлем были переданы ГСУ лицам, которые не уполномочены информировать их об этом.

При этом документы не были переведены на немецкий язык. "Они вызывались на предъявление обвинения 20 мая, а уведомление об этом было направлено на следующий день",— отметила адвокат.

По словам госпожи Шмаковой, утверждение следствия о том, что бизнесмены скрываются, не соответствует действительности. "Мы проинформировали следователя о том, где живут и работают фигуранты дела с указанием их адресов",— заявила Елена Шмакова, попросив суд отклонить арестные ходатайства полиции.

Вынося постановление, судья Дмитрий Гордеев указал, что сомневается в достоверности аргументов защиты. Во всяком случае, по его словам, обращаясь в консульство Германии, следствие предоставило туда документы на немецком языке. "У Бебера и Хайнцля было достаточно времени для получения виз для приезда в Россию, а то, что у них не было денег для этого, я ставлю под сомнение",— сообщил господин Гордеев. Он удовлетворил ходатайство следствия об аресте предпринимателей на два месяца с момента задержания. На основании судебного решения их теперь должны искать по линии Интерпола.

Договор о строительстве в Кирове завода по производству препаратов крови между Россией и Германией был подписан в 2005 году. Заказчиком выступила "Росплазма", а исполнителем проекта — немецкая Glatt Ingenieurtechnik GmbH. На строительство завода, на котором в 2011 году планировалось запустить две линии по производству иммуноглобулина и альбумина, из федерального бюджета было выделено 6,9 млрд руб. Однако на завершающей стадии строительства, в 2009 году, когда были возведены заводские корпуса и завезено оборудование, руководство "Росплазмы", как утверждает немецкая сторона, заявило представителям Glatt о необходимости установления третьей производственный линии, чтобы тем самым обеспечить непрерывность производственного процесса. Однако, по словам Елены Шмаковой, ее установка привела бы к приостановке производственного процесса на четыре месяца, так как пришлось бы проводить полную дезактивацию оборудования.

Немцы победили
Арбитражный суд Кировской области опубликовал решение по иску Российского медицинского научно-производственного центра «Росплазма» к германской компании Glatt Ingenieurtechnik GmbH, которая с 2005 года строила в Кирове завод по производству препаратов крови. Так как завод до сих пор не достроен, «Росплазма», которая частично оплатила строительство центра и поставку оборудования, требовала с подрядчика 7 млрд руб. убытков. Однако суд встал на сторону немецкого подрядчика: все работы, которые оплатило ФМБА, компания выполнила и сдала, а стройка приостановилась из-за изменения законодательства и отсутствия финансирования.
Кроме того, все выделенные из бюджета деньги к этому времени были потрачены немцами на строительство (этим занималось российское ООО "Интра Бау М", в настоящее время находящееся в стадии банкротства) корпусов и закупку оборудования.

Отчитавшись за потраченные деньги, немецкая сторона заявила о необходимости дополнительного финансирования строительства третьей линии. В том же 2009 году обе стороны обратились в Главстройэкспертизу, чьи эксперты оценили окончательную стоимость проекта уже в 11 млрд руб. Немцы, по словам адвоката Шмаковой, согласились за три с небольшим миллиарда рублей закончить строительство под ключ, однако согласование в российских структурах по неизвестным причинам затянулось.

Параллельно ФГБУ "Росплазма", переведя завод на свой баланс, обратилось с иском в арбитражный суд Кировской области о возврате немцами всех потраченных на строительство средств. Однако 17 ноября этого года суд первой инстанции отказал в этом "Росплазме". Основанием для этого стала представленная суду полная финансовая отчетность Glatt по объекту.

Вместе с тем в апреле 2013 года учредитель обанкротившегося "Интра Бау М" Алексей Харченко написал в ГСУ ГУ МВД по Москве заявление о нанесенном РФ ущербе Glatt в размере 3,5 млрд руб. (сумма дополнительного финансирования третьей линии и сдачи завода под ключ). По его заявлению в отношении "неустановленных лиц" и было возбуждено уголовное дело по ст. 30 и ст. 159 УК. И только весной этого года полицейское следствие вынесло заочное постановление о привлечении господ Бебера и Хайнцля в качестве обвиняемых. Сам же объект, который должен был обеспечить потребности всей страны в заменителях крови, так и остался не завершенным. В "Росплазме" и российском представительстве Glatt Ingenieurtechnik "Ъ" вчера не удалось получить комментарии по делу.
Подробнее: http://www.kommersant.ru/doc/2862981

Алексей Масчан: Мы уже испытываем срывы поставок жизненно важных лекарств
Один из ведущих онкологов России, заместитель директора Федерального научно-клинического центра детской гематологии, онкологии и иммунологии Росздрава Алексей Масчан рассказал «Правмиру» о том, что означает для российских больных требование по пересертификации в РФ иностранных препаратов.
    Как сообщалось, 1 января 2016 года все новые иностранные лекарства, должны подтвердить соответствие своих стандартов качества российским требованиям по стандарту GMP («Правила организации производства и контроля качества лекарственных средств»).

    Однако Минпромторг пока не наделил полномочиями проводить инспекции лекарственных заводов за границей ни одно из подведомственных учреждений. Так как нет правовой базы, получить сертификат негде и не у кого, заявил директор Ассоциации международных фармацевтических производителей (AIPM) Владимир Шипков.

– Такая ситуация не только с новыми препаратами, пересертификация нужна и старым. Это просто диверсия и преступление перед пациентами! Мы не можем получить старое проверенное лекарство, которое уже сорок лет применяется в Америке и было зарегистрировано здесь. Они его сейчас не могут перерегистрировать из-за вот этих ограничений на сертификацию.

Алексей Масчан отметил, что Центр уже испытывает срывы поставок жизненно важных лекарств. В качестве примера он привел препарат Атгам, который производится компанией Pfizer.

– Он был у нас на рынке в течение 25 лет, в Америке на рынке – 50 лет и его заставляют заново сертифицировать! Но сделать это невозможно, так как единственная лаборатория в России, которая может его сертифицировать, она не работает. Это грозит смертью десяткам пациентов в год с диагнозом «апластическая анемия».

Онколог не видит ни одной здравой причины, которая могла бы оправдать новые правила сертификации.

– Это нужно для того, чтобы содержать огромную армию Росздравнадзора и Роспотребнадзора. Чиновникам больше делать нечего, как заниматься перепроверкой лекарств, которые давно сертифицированы и применяются во всех странах.

Алексей Масчан заявил, что в частности, врачи Центра, в котором он работает, будут пытаться донести до чиновников свою позицию по этому вопросу.

– Мы готовим письма, мы надеемся через прессу на это воздействовать путем информирования о том, что некоторые государственные органы ведут целенаправленную борьбу с собственными людьми. Наш Центр будет писать в Росздравнадзор. Мы молчать не будем!

Источник: http://www.pravmir.ru/aleksey-maschan-m … -lekarstv/

Вот еще пишет Чистякова. Видимо у нее как-то наболела и пошло горлом:Я вообще-то зашиваюсь. И сейчас пойду с работы домой, чтобы дома еще поработать. Но.
Говорили тут с Алексеем Александровичем о перебоях в коммерческой доступности лекарств. Они ведь не только в России бывают, но и в США, и в Европах. Особенно при поглощении маленьких компаний большими. Крупные акулы фармбизнеса решают вдруг, что им не выгодно делать то или иное лекарство.
Был, например, копеечный препарат под названием Дефибротид. Мы покупали его в Италии для лечения вено-окклюзивной болезни печени у наших пациентов. Потом Дефибротид сменил собственника, исчез на пару лет с рынка. Купить было невозможно совершенно. Потом появился за бешенные евро под названием Дефителио. Суровые будни фарм-бизнеса, детка.
Вспомнили Тепадину. Сейчас флакончик Тепадины 100 мг стоит 82 300 рублей (а из-за границы была по 1000 евро). А было время, вместо Тепадины была Тиотепа , и стоила она 90 евро за флакончик. Правда, она исчезла на какое-то время из России, потому что производитель не захотел продлить регистрацию препарата. Ну а совсем давным-давно, в СССР, вместо Тиотепы был отечественный Тиофосфамид, который можно было купить в аптеке за 49 копеек. Но отечественного тиофосфамида нет уже несколько десятилетий. Но жизнь не стоит на месте, конечно же.
Все к лучшему в этом лучшем из лучших миров.

Николай Дронов - нацист, поэтому его спич про патриотизм - не удивительны. Я ему это в глаза говорил, он человек должен быть нерукапожатный. Жаль, что такие журналистики примешиваются к медицине.

Фармпроизводители не могут внести изменения в реестр жизненно важных препаратов

Из-за бюрократических проволочек некоторые лекарства из списка жизненно необходимых будет не достать

Лекарства из списка жизненно необходимых и важнейших препаратов (ЖНВЛП) могут исчезнуть с российского рынка, следует из письма Ассоциации международных фармацевтических производителей (AIPM), направленного в правительство 27 января 2016 г. (копия документа есть у «Ведомостей»). Из-за межведомственных разногласий фармкомпании не могут внести изменения в реестр предельных отпускных цен на ЖНВЛП (цены на них регулируются государством. – «Ведомости»), жалуются авторы письма. Если изменения по тому или иному препарату не внесены в реестр, то фармпроизводитель не может его продавать, поясняют они.
Представитель вице-премьера Ольги Голодец (курирует в правительстве социальный блок) утверждает, что письма не получали.
Проблемы возникли у тех производителей лекарств, кто пытался изменить данные о своих производственных площадках, сказано в письме. Например, если прежде компания выпускала препараты на одном заводе, а затем перенесла производство на другой или стала производить это же лекарство еще на одном предприятии, то она должна подать заявку на внесение соответствующего изменения в реестр.
Что в списке
646 препаратов входят в перечень жизненно необходимых и важнейших лекарств, говорила в январе 2016 г. министр здравоохранения Вероника Скворцова (цитата по «Интерфаксу»)
Такие изменения вносит Минздрав без повторного согласования цены на препарат согласно правилам ведения реестра цен, утвержденным постановлением правительства от 15 сентября 2015 г. Однако Минздрав отказывается удовлетворять заявления производителей, сетуют авторы письма: министерство направляет документы производителей в Федеральную антимонопольную службу (ФАС), которая отвечает за регистрацию цен. ФАС, в свою очередь, также отказывается согласовывать заявки, продолжают производители. По их словам, оба ведомства заняли выжидательную позицию.
Согласно решениям, размещенным на сайте ФАС, с подобной проблемой уже столкнулись британская GlaxoSmithKline (GSK) и израильская Teva (обе входят в AIPM). Так, GSK подавала заявку на перенос производства препарата «Серетид мультидиск» с британской площадки на французскую, а Teva – на перенос производства «Копаксон-Тева» с завода в Израиле на завод в Великобритании, следует из решений антимонопольной службы. Но ФАС вернула оба пакета документов в Минздрав – «внесение изменений <...> в части изменения производителя препарата осуществляется Минздравом без согласования с ФАС с сохранением последней зарегистрированной цены на лекарственный препарат», объясняется в решениях. Представители GSK и Teva от комментариев отказались.
Изменение информации о конкретном препарате, цена на который уже зарегистрирована, не является основанием для [ее] перерегистрации, настаивает представитель ФАС. Служба, по его словам, неоднократно отмечала существующие риски предлагаемого Минздравом подхода, который может привести к необоснованному увеличению цен. Представитель Минздрава на запрос «Ведомостей» не ответил.
Pfizer поддерживает позицию ФАС, говорит гендиректор компании в России Данил Блинов (передал комментарии через пресс-службу). Изменение производственной площадки не требует согласования с службой, согласна представитель Bayer. При этом Biocad, Bayer, Pfizer и Sanofi с подобными сложностями не сталкивались, уверяют их представители.

Ассоциация международных фармацевтических производителей (AIPM) пожаловалась в правительство на Минздрав и Федеральную антимонопольную службу (ФАС): ведомства не могут согласовать друг с другом порядок перерегистрации лекарств из списка жизненно важных и необходимых. В последние три месяца процедуру не смогли пройти десять компаний. Это не первая проблема лекарственного рынка РФ с начала года — о наличии регуляторных сложностей с подтверждением стандартов качества ранее заявляли иностранные фармкомпании, а вымывание с рынка дешевых лекарств из-за девальвации затрагивает всех производителей.

Разногласия между Минздравом и ФАС могут стать препятствием для обращения на рынке лекарств из списка жизненно необходимых и важнейших лекарственных препаратов (ЖНВЛП — список, который в РФ может закупаться бюджетными медучреждениями, около 600 позиций). Об этом свидетельствует письмо AIPM (есть в распоряжении "Ъ"), направленное в правительство 27 января. По закону цена на препараты из списка ЖНВЛП регулируется государством: для ее регистрации производитель отправляет в Минздрав пакет документов, включающий указание на конкретное место производства препарата и обоснование его цены. Решение о регистрации препарата принимается Минздравом после проверки и согласования с ФАС: служба унаследовала эти полномочия от упраздненной Федеральной службы по тарифам. Если производитель меняет, например, место производства уже зарегистрированного лекарства или расширяет их список, он обязан представить в Минздрав новый пакет документов.

Для оптимизации процедуры перерегистрации с 1 октября 2015 года правительство сделало Минздрав единственным ответственным органом — ФАС больше не обязана согласовывать с ним экономическое обоснование цены.


Но, как указывают в письме представители AIPM, Минздрав не вносит изменения в реестр цен и настаивает на проведении новой процедуры регистрации. При этом ФАС, когда Минздрав направляет ему документы, отказывается их согласовывать, так как законодательство этого не требует. Как отмечает AIPM, методика расчета цен на препараты ЖНВЛП действительно не учитывает характеристик производственной площадки. А сама "необходимость изменения или добавления производственных площадок обусловлена производственной необходимостью", отмечают авторы письма.

Межведомственные разногласия, по мнению AIPM, мешают обращению на рынке существующих препаратов. По данным базы решений ФАС, за последние три месяца в ведомство поступило десять комплектов документов от различных производителей, которым было отказано в перерегистрации по указанной причине. ФАС, к которой "Ъ" обратился за разъяснением, так же как и представители AIPM, ссылается на п. 6(1) "Правил ведения реестра цен" (утверждены постановлением правительства N979 от 15 сентября 2015 года). По нему изменения в реестр цен, не относящиеся непосредственно к стоимости препарата (новое название, лекарственная форма, площадка, штрихкод), не требуют согласования. Пресс-служба Минздрава на запрос "Ъ" ответила, что "ведомство готово рассмотреть обращение AIPM при поступлении и дать комментарий".


Глава Ассоциации российских фармпроизводителей Виктор Дмитриев подтвердил "Ъ", что некоторые участники объединения также столкнулись с проблемами при внесении изменений в реестр. "В последнее время по части фармацевтического регулирования ФАС последовательно выступает за сокращение числа бюрократических процедур. Например, недавно служба высказалась за отмену проведения для импортных препаратов клинических исследований на национальном уровне",— напоминает глава DSM Group Сергей Шуляк. Напомним, по мнению ФАС, отмена такого требования для иностранных лекарств, которое последовательно поддерживает Минздрав, сократила бы время их выхода на российский рынок по крайней мере на год (подробнее см. "Ъ" от 18 января). То, что в данном случае Минздрав действует вопреки законодательству, по мнению господина Шуляка, объясняется тем, что в ведомстве "невнимательно относятся к изменениям законодательства".

Расхождения Минздрава и ФАС далеко не первый пример проблемного администрирования фармрынка. С начала года иностранные фармкомпании не могут зарегистрировать в РФ новые лекарства без подтверждения соответствия стандартов качества российским требованиям, но нормативные документы, устанавливающие порядок процедуры, еще не выпущены Минпромторгом (подробнее см. "Ъ" от 29 января). По схожей причине сертификацию не могут пройти сотни тысяч доз вакцин против пневмонии, менингита, гепатита А для взрослых и детей — для регистрации им нужно пройти испытания на оборудовании, которого пока нет в соответствующем учреждении Минздрава (подробнее см. "Ъ" от 29 января). При этом проблемы фармрынка не ограничиваются регулированием — так, девальвация и вызванный ею рост цен на сырье и импорт вызывают вымывание ряда препаратов (см. "Ъ" от 7 февраля) из аптечных сетей.

Подробнее: http://www.kommersant.ru/doc/2911782

Отредактированно Anna (2016-02-09 17:49:42)

ФАС будет согласовывать в регионах надбавки к ценам на жизненно важные препараты
С 1 марта Федеральная антимонопольная служба будет согласовывать региональные предельные размеры оптовых и розничных надбавок к отпускным ценам на жизненно необходимые лекарственные препараты (ЖНВЛП). Соответствующее постановление подписал 3 февраля премьер-министр Дмитрий Медведев.

Как сообщают в ФАС, по новому порядку региональные органы исполнительной власти будут обязаны согласовывать с антимонопольной службой проекты решений об установлении или изменении предельных размеров оптовых и розничных надбавок к фактическим отпускным ценам производителей на лекарства из перечня ЖНВЛП. Согласовать проект или, наоборот, отказать ФАС должна будет в течении 30 рабочих дней с момента регистрации проекта приказа.

  Отказать в согласовании предельных размеров надбавок антимонопольщики смогут по нескольким причинам: несоответствие расчетов установленной методике, представление документов и материалов, содержащих недостоверные сведения, а также неполного комплекта документов или документов, составленных «не по формам».

© Доктор Питер

В государственных больницах уже несколько недель жалуются на нехватку дешевых препаратов, а российские соцсети заполнены сообщениями о пустых полках в аптеках. Ситуация оказалась настолько серьезной, что в нее вмешалось правительство: к 12 февраля вице-премьер Ольга Голодец пообещала сформулировать президенту Владимиру Путину предложения по наведению порядка в сфере госзакупок лекарств. В то же время производители утверждают, что «российская фарма встает с колен», а скандал о дефиците раздут СМИ. В ситуации разбиралась спецкор «Медузы» Катерина Гордеева.
Эпидемия коклюша в ХХI веке

«Вакцин для прививок вообще нет. Представляете?» — вздыхает Галина Федоровна, тульский педиатр с 40-летним стажем. Свою фамилию врач просит не называть. «Начальство заклюет. Потому что их, в свою очередь, заклюют из департамента [здравоохранения], а тех — сами понимаете. А положения дел это все равно не изменит», — говорит педиатр.

На памяти Галины Федоровны ситуации, когда из арсенала доктора сразу бы исчезли антигемофильная вакцина, вакцины от полиомиелита, дифтерии, столбняка и других болезней, еще не случалось. «Ну, бывали перебои. Или вот пропала три года назад вакцина от ветрянки — это не смертельно. Теперь же импортные вакцины со всех складов как корова языком слизала. А отечественных аналогов нет», — говорит она.

Заведующая педиатрическим отделением клинико-диагностического центра ОРИС Наталья Уклеина имени не скрывает: «Мне нечего бояться, кроме того, что мы сейчас можем столкнуться с эпидемиями». Доктор Уклеина поясняет: в России (как и в мире) существует утвержденный календарь прививок от всех известных опасных болезней. По нему проходят вакцинацию дети от рождения до школы. «Из-за ажиотажа с импортозамещением вакцины иностранного производства полностью исчезли из арсенала российского педиатра. Нам велели вакцинировать детей отечественными аналогами. А в некоторых случаях их не существует».

Уклеина приводит пример: импортная вакцина «Пентаксим» (профилактика дифтерии, столбняка, коклюша, полиомиелита, менингита, пневмонии и многих других). Это бесклеточная инактивированная вакцина (то есть вакцинация происходит убитыми неактивными клетками) нового поколения. Ее отечественный аналог — вакцина АКДС — была создана советскими учеными около 60 лет назад. И с тех пор практически не изменилась. «У АКДС, — говорит Уклеина, — в инструкции написано, что противопоказанием к применению является любая неврологическая патология, возможны осложнения и судорожный синдром. Это значит, часть пациентов сразу отсекается: мы даже предлагать им такую «замену» не можем».


Вакцинация в одной из российских школ
Фото: Игорь Зарембо / Sputnik / Scanpix
«Родители отказываются, график вакцинации летит к чертям уже почти год как. Мы можем всерьез говорить о начале эпидемии коклюша, — утверждает педиатр Галина Федоровна. — Это в двадцать первом-то веке! Я не знаю, как можно рисковать здоровьем целой нации. Мне кажется, президент, когда настаивает на импортозамещении, не отдает себе отчет о рисках. Он спрашивает: а аналоги у нас есть? Ему в ответ кивают, мол, есть Владимир Владимирович, не беспокойтесь. Но на самом деле, они врут Путину, чтобы сохранить свои кресла».

Как удалось выяснить «Медузе», импортных вакцин больше нет ни в одной государственной поликлинике. В коммерческих медицинских центрах Москвы еще можно найти вакцины «Энджерикс» (гепатит В), «Превенар» (пневмококковая инфекция), «Приорикс» (корь, краснуха, паротит) и некоторые другие. Полностью исчезли (и нет российских аналогов) вакцины от менингококковой инфекции «Менактра» и «Менинго А+С».

«Ситуация, в которой родители привозят вакцину откуда-то, а мы делаем прививку, даже не обсуждается, — говорит Наталья Уклеина. — У всех вакцин очень строгие условия хранения и транспортировки. И довериться даже самым ответственным родителям мы не имеем права. Некоторые родители выходят из положения: едут в ближайшую заграницу и там вакцинируют ребенка».

«Страдают, конечно, самые бедные. У них выбор простой: или прививаться тем, что есть, и иногда рисковать, или оставаться без прививки, то есть тоже рисковать. Говорят, что это все для того, чтобы помочь нашим производителям встать на ноги, — сокрушается педиатр Галина Федоровна. — Но не за счет же детей?! Ну представьте себе, что начнется, если столбняк, дифтерия или полиомиелит выйдут на улицы».

«Мы на грани катастрофы, — поддерживает коллегу педиатр Уклеина. — Я могу допустить, что какие-то аналоги сейчас разрабатываются в российских лабораториях. Но пока я знаю вот что: «Пентаксим» — одна из самых важных вакцин в жизни ребенка — не получил аккредитацию в России, потому что у нас нет оборудования, на котором его можно протестировать. А оборудования нет из-за санкций! Стало быть, пока все так, никакого «Пентаксима» нашим детям не светит. Это бред».

Паника — двигатель торговли

Большинство россиян беспокоит не дефицит вакцин в поликлиниках, а отсутствие недорогих и доступных лекарств в аптеках и цены на них.

«Истерика, которую нагнетают граждане, — это всего лишь истерика, которую нагнетают граждане, — невозмутимо комментирует сведения об опустевших полках аптек замдиректора компании «Нижфарм» Иван Глушков. — Вот вдруг все, испугавшись гриппа, бросились в аптеки за оксолиновой мазью (ее производит «Нижфарм» — прим. «Медузы»). И мы за месяц продали пять месячных объемов. Это больше двух миллионов упаковок, понимаете! Скажу честно: такого ажиотажа мы спрогнозировать не могли. Могу предположить, что с некоторыми другими «сезонными» препаратами случилось то же самое».

По мнению генерального директора крупнейшей российской фармкомпании BIOCAD и соавтора стратегии «Фарма-2020» Дмитрия Морозова, «наши люди любят создать ажиотаж, а потом кричать «караул!», хотя ничего выдающегося ни в декабре, ни в январе на рынке лекарств не произошло. Просто все вдруг побежали в аптеки».


Генеральный директор компании BIOCAD Дмитрий Морозов
Фото: Светлана Холявчук / ТАСС
Для того чтобы понять, насколько справедливы жалобы на отсутствие лекарств в аптеках, «Медуза» провела небольшой эксперимент. Мы попросили нескольких ведущих российских терапевтов составить необходимый и достаточный список лекарств. В него вошли антибактериальные, антигистаминные, нестероидные противовоспалительные, сульфаниламидные, противорвотные, противовирусные и отхаркивающие препараты. Затем мы обзвонили десять московских и несколько региональных аптек и узнали, есть ли такие лекарства в продаже.

Выяснилось, что за редким исключением во всех аптеках можно купить большинство товаров из списка. Правда, в разных торговых точках лекарства стоят по-разному, причем цены могут отличаться не на проценты, а в разы.

Совершенно противоположная ситуация, по сведениям врачей и пациентов, в стационарах государственных медицинских учреждений: во многих больницах в минувшем году сменились поставщики подавляющего большинства лекарственных препаратов (в основном, с импортных на отечественные), а в начале 2016-го доктора этих клиник столкнулись с катастрофическим дефицитом широкого круга медикаментов. «Отечественные производители лекарств, как выяснилось, не имеют почти никакого представления ни об эпидемиологической ситуации, ни о необходимых объемах требующихся лекарств», — говорит доктор медицинских наук Ольга Желудкова. Она — профессор и главный научный сотрудник лаборатории комплексных методов лечения онкозаболеваний у детей в ФГБУ «Российский научный центр рентгенорадиологии».

Раньше, по ее словам, врачи могли выбирать действительно лучшее и качественное — неважно, импортное или российское. «Сейчас мало того, что в госбольницы практически полностью прекратились поставки зарубежных препаратов, так нет вообще никаких! Наши производители оказались попросту не готовы к тому, что теперь — они одни единственные. И в ответе за все», — говорит Желудкова.

«Проблема отсутствия каких-то лекарств в медучреждении — это не проблема производителя, а проблема самого медучреждения, — парирует гендиректор BIOCAD Дмитрий Морозов. — Нужно четче планировать, четче представлять свои потребности и формулировать заказ поставщику».

«Вместо лекарств, которыми мы лечили раньше, под которые были расписаны годами проверенные схемы лечения, нам теперь приходят лекарственные препараты, названия которых мы видим впервые, — сокрушается профессор Желудкова. — Некоторые препараты оказываются токсичными, на другие у пациентов происходит не упомянутая в описании реакция. Разве можно так подходить к лечению и без того тяжелых пациентов, фактически экспериментировать на них?»

Гендиректор BIOCAD Морозов полагает, что доктора являются заложниками стереотипов. «Они пребывают в заблуждении, что все импортное — это хорошо, а наше — нет. Но российская фарма — уже не та, что была 5–7 лет назад. Мы встали с колен и подняли голову. Вам это не нравится? Надо привыкать».

По его словам, никакого кризиса и коллапса в обеспечении госклиник отечественными препаратами не существует. «Да, теперь мы подвинули на рынке иностранных производителей. Наша компания, например, в Санкт-Петербурге и Ленинградской области много и долго над этим работала. Много было противостояний, нам не хотели уступать. Но мы победили. И вот мы пришли. И там, где мы теперь есть, могу сказать ответственно: сократились расходы на лекарственные препараты. Где-то на 38 процентов, а где-то — на все восемьдесят». Морозов уточнил, что речь идет о химиопрепаратах, применяемых для лечения онкологических заболеваний.

Профессор Желудкова признает, что отечественные производители, возможно, могут покрыть часть потребностей больниц, однако быстро заменить собой весь список необходимых медикаментов они просто не в состоянии: нет производственных ресурсов. «В онкоотделениях российских госбольниц нет «Космегена» и «Адриамицина» (оба — специфические антибиотики), «Эндоксана» (противоопухолевый препарат), капсульного «Этопозида» (ингибитор, противоопухолевый препарат).

«Это, как минимум, ставит под сомнение возможность успешного лечения, — говорит профессор Желудкова. — Вторая часть проблемы заключается в том, что этих лекарств нет и в аптеках». По ее словам, некоторые родственники пациентов, не выдержав нервотрепки, отправляются за нужными препаратами в соседние Белоруссию и Украину (иногда бывает так, что лекарство нужно «прямо сейчас» и ждать нет ни времени, ни сил). Другим необходимые лекарства закупают благотворительные фонды, но и они сталкиваются с массой специфических проблем.

Недорогой препарат за доллары

Директор фонда «Подари жизнь» Екатерина Чистякова на днях подробно описала квест, который пришлось пройти фонду для того, чтобы закупить исчезнувший из российских больниц препарат «Даунорубицин». Это противоопухолевый антибиотик известен с 1960 годов, он не сверхновый и не сверхредкий. «Даунорубицин» входит в список жизненно необходимых и важнейших лекарственных препаратов (ЖНВЛП). В декабре 2015 года, существенно расширив предыдущий вариант, список утвердил премьер-министр Дмитрий Медведев. «А при Голиковой — министре здравоохранения — было введено правило: закупочная стоимость препарата из списка ЖНВЛП утверждается при внесении в список и в дальнейшем не меняется», — утверждает основатель BIOCAD Морозов.

Два месяца полного отсутствия «Даунорубицина» на складах и в больницах привели к тому, что благотворительные фонды («Подари Жизнь» и ADvita) возили препарат из-за границы. Разумеется, там лекарство приходилось покупать за евро, в связи с чем его стоимость в рублях становилась все выше и выше, а оставить подопечных без лекарства фонды не могли. После рассказа Чистяковой и обмена письмами с Госдумой, Минздравом и Росздравнадзором отечественный «Даунорубицин» вроде бы нашелся на складе у производителя, фармзавода ЛЭНС. Но до сих пор купить его и передать нуждающимся клиникам не удалось.

«Примечательно, что у нас нет ни одной административной или уголовной статьи, по которой был бы наказан виновный в том, что нужного лекарства в больнице нет», — замечает Екатерина Чистякова.


Екатерина Чистякова
Фото: страница Екатерины Чистяковой в Facebook
«Если ситуация с «Даунорубицином» такая, какой ее описывают, то тут ничего не поделаешь, производитель должен извиниться за то, что произошло. Не успели, не сориентировались, подвели больницу и пациентов — надо признавать свои ошибки и извиняться, — говорит Морозов и продолжает. — Но, поверьте, сейчас на фармрынке очень непростая ситуация, а в любом ЧП могут быть нюансы».

«Даунорубицин» — не единственное лекарство из списка, которого нет в госучреждениях. Благотворительные фонды утверждают, что возник дефицит с поставками как минимум двадцати наименований лекарств. Врачи в беседе с «Медузой» добавляют: «В начале этого года в государственных медучреждениях были перебои с поставками элементарного физраствора».

Пациент всегда платит сам

«Лично у нас не было ни единого срыва поставок в начале этого года и в конце прошлого, — говорит гендиректор BIOCAD. — Ну разве что иногда в некоторых тендерах имеются довольно странные изначально условия: мы заключаем контракт сегодня, а лекарство должно быть, скажем, в Хабаровске, завтра утром. Такие условия невозможно выполнить. Еще иногда бывает, что недоброжелатели специально строят нам козни. Вы же понимаете: тому, что отечественная фарма окрепла, не все рады».

По мнению Морозова, Bigfarma (крупные иностранные производители лекарств) просто так не уступит отечественным производителям такой выгодный рынок, как Россия. «Помните какой «плач Ярославны» стоял, что в наших аптеках не будет импортного инсулина? Ну и что, его не стало. Теперь есть отечественный. Его производит «Герафарм». И вроде пока все живы, все довольны». Дмитрий Морозов убежден: никакого кризиса нет, а ощущение того, что с лекарствами «что-то не то происходит», провоцируют СМИ.

Некоторые его коллеги думают иначе: «Похоже на то, что производители лекарственных препаратов нижнего ценового сегмента не справляются с довольно серьезными экономическими проблемами, которые на них свалились. И производство у них либо остановлено, либо приостановлено», — говорит заместитель директора компании «Нижфарм» Иван Глушков.

Не секрет, что основная проблема российских производителей — отсутствие оригинальных отечественных субстанций для производства лекарственных препаратов. Все российские производители вынуждены закупать субстанции за границей. Разумеется, за доллары и евро. «Недорогие лекарственные препараты и прежде приносили производителям довольно скромную прибыль, а рухнувший курс рубля сделал дешевые лекарства делом убыточным», — уверен Глушков. Морозов не согласен: «Стоимость субстанции — это от 10 до 40 процентов стоимости препарата. Даже если предположить, что рублевая стоимость этой субстанции выросла вдвое, я не верю, что из-за этого чье-то производство вдруг встало».

Для того чтобы проследить, кому выгодна паника, связанная с лекарствами, Дмитрий Морозов предлагает внимательно посмотреть, на какие именно препараты взлетели цены в российских аптеках. «Это все брендовые препараты. Вы покупаете имя, название, бренд, а не действующее вещество. Да, цены на эти препараты взлетели в два раза. Поставщики [препаратов иностранного производства] воспользовались словом кризис. А никакого кризиса на самом деле нет, просто их время ушло», — убежден он.

Так или иначе, но у многих россиян попросту нет альтернативы поиску препаратов в аптеках. «Из-за недоступности недорогого и качественного медицинского обслуживания люди занимаются самолечением в аптечном киоске, — считает Глушков из «Нижфарма». — Пациент у нас всегда сам платит за лекарства, о какой бы бесплатной медицине ни говорили официально».

Катерина Гордеева
Москва

Anna написал:

"Вся эта шумиха по поводу гриппа дала о себе знать: потребление росло быстрее, чем заболеваемость, - подчеркнул Шуляк.

да причем тут шумиха? население осознало свою ненужность власти в общем и системе здравоохранения в частности. вести о быстроте  приезда скорой весьма поспособствовали паническим настроениям.

ФАС предупредила об уходе с рынка более 300 отечественных лекарств
В ближайшее время с рынка лекарств могут исчезнуть более 300 дешевых отечественных препаратов, выпуск которых становится нерентабельным. Как сообщила ФАС, 197 из них уже сняты с производства, на очереди еще около 160
Как выяснила Федеральная антимонопольная служба, 197 наименований отечественных дешевых — стоимостью до 50 руб. — лекарств из списка жизненно важных уже сняты с производства, в ближайшее время производители откажутся от выпуска еще 160 препаратов из этого сегмента.

В распоряжение «Коммерсанта» попало письмо ФАС, направленное в правительство в ноябре 2015 года, в котором ведомство предлагает разово поднять регулируемые цены на дешевые (до 50 руб.) лекарства из списка жизненно важных на 5 руб.

Жизненно важные лекарства

Жизненно необходимые и важнейшие лекарственные препараты (ЖНВЛП) — это перечень лекарств, цены на которые регулируются государством, чтобы обеспечить их доступность населению. В списке на 2016 год 646 международных непатентованных наименований (МНН). Это соответствует примерно 23,5 тыс. торговых лекарственных форм, уточнила в интервью РБК-ТВ Вероника Скворцова. По данным DSM Group, продажи лекарств из списка ЖНВЛП на коммерческом розничном рынке России составили в 2015 году 244,6 млрд руб., что занимает около его трети.

«Основной причиной прекращения производства является низкая рентабельность или убыточность производства из-за увеличения затрат на сырье и материалы», — цитирует издание строки из документа.

В марте 2015 года в правительство был внесен проект постановления, по которому цены на дешевые лекарства, входящие в список ЖНВЛП, предлагалось поднять на 30%. Однако он не был принят из-за «необоснованно большого размера увеличения».

В феврале 2016 года министр здравоохранения Вероника Скворцова рассказала РБК, что в России сократился ассортимент и импортных жизненно важных лекарств в сегменте до 50 руб. Она объяснила, что импортировать дешевые лекарства становится невыгодно из-за девальвации рубля, их ассортимент уже сократился на 8–9%.

Рынок жизненно важных лекарств в России

244,6 млрд руб. составил объем розничного рынка ЖНВЛП в денежном выражении в 2015 году — на 4,5% больше, чем в 2014-м

1,6 млрд упаковок составил объем розничного рынка ЖНВЛП в натуральном выражении в 2015 году — на 1,3% меньше, чем в 2014-м

34,3% составила доля продаж ЖНВЛП в рублях на коммерческом розничном рынке в 2015 году

6,3% составила доля продаж ЖНВЛП в сегменте до 50 руб. в 2015 году

На 8,8% увеличились цены на ЖНВЛП в 2015 году

Novartis, Sanofi и Abbott были крупнейшими импортерами ЖНВЛП в Россию по итогам девяти месяцев 2015 года. Совокупно они ввезли ЖНВЛП на сумму 45,5 млрд руб.

Втрое — до 32 руб. — подорожал валидол за 2014–2015 годы относительно 2013 года

На 487%, до 33,5 млн руб., возросли продажи противовирусного препарата «Тамифлю» в Москве в январе 2016 года по сравнению с январем 2015-го

1,25 трлн руб. составил объем фармацевтического рынка в России — на 8,5% больше, чем в 2014 году

Источники: DSM Group, Минздрав, RNC Pharma, Росстат

Подробнее на РБК:
http://www.rbc.ru/business/18/02/2016/5 … ?from=main

Таблетка рубль бережет
ФАС предлагает увеличить регулируемые цены на самые дешевые лекарства
Федеральная антимонопольная служба (ФАС) предлагает увеличить цены на дешевые лекарства: как следует из письма ведомства в правительство, предлагается провести разовую индексацию регулируемых цен всех препаратов из списка ЖНВЛП стоимостью до 50 руб.— на 5 руб. по каждому из списка. Без этого российские производители снимут самые дешевые лекарства с производства — как указывает ведомство, уже сейчас отечественные компании перестали выпускать 197 наименований лекарств этого сегмента.

В ближайшее время с российского рынка могут уйти около 300 препаратов отечественного производства, следует из письма ФАС, направленного в правительство в ноябре 2015 года (есть в распоряжении "Ъ"). Их выпуск в текущей ситуации, несмотря на их дешевизну, оказался нерентабельным.


Лекарства продаются хуже, но дороже
Цены на лекарства по итогам 2015 года выросли на 10,3%, следует из статистики аналитической компании DSM Group. Инфляция в сегменте жизненно необходимых и важнейших лекарственных препаратов (ЖНВЛП), цены на которые регулируются государством, при этом составила только 2,8%.
Как следует из текста письма ФАС, вопрос о необходимости поддержать производителей дешевых отечественных лекарств обсуждался в правительстве еще в 2014 году. В конце 2014 года Минздрав, ФАС, Минпромторг, ФСТ, Минэкономики и Минфин разработали проект постановления правительства, предполагающий разовую индексацию цен на препараты из нижнего ценового сегмента жизненно необходимых и важнейших лекарственных препаратов (ЖНВЛП) на 30%. В марте 2015 года он был внесен в правительство, но не был одобрен из-за "необоснованно большого размера увеличения". При этом Минпромторг и большинство российских производителей выступали за индексацию на 80% или полную отмену ценового регулирования в этом сегменте. Осенью 2015 года ведомство провело анализ российского рынка лекарств и выяснило, что такие препараты постепенно исчезают из продажи.

Исходя из данных Росздравнадзора и результатов опроса 31 российской фармкомпании ФАС установила, что 197 препаратов из списка ЖНВЛП стоимостью до 50 руб. уже сняты с производства, 160 препаратов прекратят выпускать в ближайшее время.


У таблеток проблемы с регистрацией
AIPM пожаловалась в правительство на Минздрав и ФАС: ведомства не могут согласовать друг с другом порядок перерегистрации лекарств из списка жизненно важных и необходимых. В последние три месяца процедуру не смогли пройти десять компаний.
"Основной причиной прекращения производства является низкая рентабельность или убыточность производства из-за увеличения затрат на сырье и материалы",— объясняют авторы письма. При этом, как указывает ведомство, часть из этих препаратов не имеет аналогов с фиксированной ценой — лекарство со схожими характеристиками может стоить дороже в четыре раза. Из трех вариантов выхода из ситуации (см. "Онлайн") наилучшим в ФАС считают разовое увеличение регулируемых цен дешевых (до 50 руб.) лекарств в списке ЖНВЛП на 5 руб.

В ближайшее время свои предложения по поддержке производителей отечественных лекарств должен обнародовать и Минпромторг — соответствующее поручение на прошлой неделе дала вице-премьер Ольга Голодец. Как пояснил "Ъ" источник в соцблоке правительства, ведомство выступило с предложением выдавать субсидии тем российским компаниям, которые производят убыточные лекарства из списка ЖНВЛП. Как сообщили "Ъ" в ФАС, если правительство захочет рассматривать такой вариант, Минпромторгу придется обеспечить "четкую взаимосвязь между предоставляемыми субсидиями и сохранением объемов производства низкорентабельных и убыточных препаратов", иначе у компании появится возможность и получать бюджетные средства, и продолжать сокращать объемы производства.


Фармагеддон не за горами
С 1 января 2016 года иностранные фармкомпании не могут зарегистрировать в России новые лекарственные препараты без подтверждения соответствия своих стандартов качества российским требованиям по стандарту GMP.
Минздрав, со своей стороны, считает предпочтительным именно вариант субсидирования — глава ведомства Вероника Скворцова вчера заявила, что для того, чтобы сохранить ассортимент и представленность дешевых препаратов по тем производствам, которым тяжело сейчас, определенную помощь этим предприятиям должен предусмотреть Минпромторг. "Нельзя сейчас поднимать цены и индексировать цены на нижний стоимостной сегмент с учетом того, что еще не произошла окончательная индексация пенсий у людей пожилого возраста",— отметила министр.

Ни один из тех вариантов, которые планируют обсудить в правительстве, не является удачным — предлагаемая индексация цен рассматривается экспертами как недостаточная, а если Минпромторг начнет выдавать компаниям субсидии (что провоцирует коррупцию), ему придется делать это постоянно — в нерентабельное производство никто не вложится. "Единственный выход стимулировать производство дешевых препаратов — перестать регулировать цены на них",— говорит Сергей Шуляк из DSM Group.

Анастасия Мануйлова
Подробнее: http://www.kommersant.ru/doc/2918763

Какая-то хрень: что такое лицензирвоание лекарсвт и при чем тут цены?

Да как-то то так, да не так. Лицензируется фармбеятельность. А лекартсва -регистрируются. Отсюда и непонятки

Лицензируется производство, дистрибуция и розничная продажа, включая аптеки больниц. Устоявшийся оборот- слышу впервые. Регистрация - она называется регистрацией.

В Госдуме предлагают обеспечивать пенсионеров бесплатными лекарствами
Законопроект о наделении российских пенсионеров правом на получение государственной социальной помощи, в том числе в виде льготных лекарств, внесен на рассмотрение в Госдуму РФ.

Помимо инвалидов и ветеранов Великой Отечественной войны, льготные лекарства должны получать все россияне, достигшие пенсионного возраста. Соответствующий законопроект внесен в Госдуму депутатом Романом Худяковым.

В пояснительной записке депутат отмечает, что в случае принятия законопроекта пенсионеры получат льготный доступ (бесплатно или по сниженной цене) к необходимым лекарствам и медицинским изделиям по рецептам, а также к санаторно-курортному лечению.

- Необходимо понимать, что без льгот российский пенсионер, скорее всего, окажется за чертой нищенского существования. Цены за лечение и лекарственные средства растут очень быстрыми темпами. Инфляция цен на лекарства в аптеках страны по итогам 2015 года составила около 11%. Средний размер пенсии в 2015 году в России составил примерно 14 тысяч рублей, средний размер социальной пенсии - около 8 300 рублей. В среднем пенсионер тратит около пятой части пенсии на лекарства и медицинское обслуживание, - поясняет депутат.

Читайте также: «Доктор Питер» выяснил, как изменились цены на лекарства за год

В финансово-экономическом объяснении законопроекта отмечается, что его принятие повлечет за собой увеличение бюджетных расходов. Однако депутат не называет конкретную сумму, которая понадобится для осуществления его инициативы.

© Доктор Питер

Минздрав: Дешевых российских лекарств не стало меньше
После вчерашнего обсуждения проблем с дешевыми лекарствами в стране на прямой линии с Владимиром Путиным, Минздрав рассказал, как растут цены на дешевые жизненно важные лекарства. Кроме того, в министерстве обещали до 1 июня подготовить «свод лучших практик» по допуску родственников в больницу к детям, в том числе в реанимацию.

Как сообщил директор департамента общественного здоровья и коммуникаций Минздрава Олег Салагай, в ценовой категории до 50 рублей ассортимент жизненно важных препаратов (ЖНВЛП) был ежемесячно представлен в среднем 156 международными непатентованными наименованиями (МНН) наиболее востребованных препаратов отечественного производства и 101 МНН - импортных лекарств. Это данные мониторинга, который регулярно проводит Росздравнадзор.

Ассортимент отечественных ЖНВЛП стоимостью до 50 рублей с международными непатентованными наименованиями остался по итогам 2015 года без изменений. По торговым наименованиям, действительно, есть снижение - на 2,5% по сравнению с январем 2015 года. Импортных жизненно важных препаратов стоимостью до 50 рублей стало меньше  на 18% - по МНН и на 18,9% - по торговым наименованиям. Но Минздрав напоминает, что в нижнем ценовом сегменте у импортных препаратов есть аналоги отечественного производства.

Временное отсутствие части препаратов из списка ЖНВЛП во втором полугодии 2015 года Минздрав объясняет производственными проблемами, в том числе сменой поставщиков. Эти изменения связаны с адаптацией фармацевтического рынка к новым экономическим условиям. При этом ведомство сообщает, что участники фармацевтического рынка уверены, что отсутствие этих лекарств не отразилось на качестве лечебного процесса.

- В среднем за 2015 год уровень розничных цен на лекарственные препараты из Перечня жизненно необходимых и важнейших лекарственных препаратов амбулаторного сегмента увеличился на 8,8 %, в госпитальном сегменте уровень закупочных цен повысился на 8,9%», - сообщает Олег Салагай. - При этом рост цен на лекарственные препараты, не входящие в список ЖНВЛП, составил по итогам 2015 года в среднем 19.5%, что в целом подтверждает эффективность действующей системы регулирования цен. За 3 месяца 2016 года уровень розничных цен на ЖНВЛП амбулаторного сегмента повысился в среднем по России на 0,3% (за 3 месяца 2015 года - на 6,6%), в том числе на лекарства стоимостью до 50 рублей - на 0,1%, а на препараты стоимостью от 50 до 500 рублей цены снижались на 0,2%; свыше 500 рублей – на 0,3%.

Динамика розничных цен на лекарственные препараты, не включенные в перечень ЖНВЛП, в 2016 году составила 2,3% (за 3 месяца 2015 года 16,9%), в т.ч. на препараты стоимостью до 50 рублей на 12,7%, а на лекарства стомостью от 50 до 500 рублей на 1,5%, свыше 500 рублей - на 1,4%.

Напомним, Владимир Путин во время Прямой линии сказал, что правительство РФ в течение 1-2 месяцев должно решить, как сохранить дешевые лекарства на рынке - «отпустить» цены на них или субсидировать производителей, терпящих убытки от их производства.

Также Олег Салагай напомнил о правилах нахождения родителей с детьми в больницах, на которые президенту пожаловался Константин Хабенский. Известный актер и основатель благотворительного фонда для детей с онкологическими заболеваниями  попросил главу государства поддержать законопроект, направленный в марте в Госдуму, о допуске родственников пациента — не важно, ребенка или взрослого, в реанимацию и палату интенсивной терапии. Как напомнили в Минздраве, родители, иные члены семьи или законные представители по закону (часть 3 статьи 51 ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в РФ») и так сегодня имеют право находиться с ребенком в больнице, в том числе в реманимации, в течение всего периода лечения. При этом, абсолютно бесплатно — за предоставление спального места и питания родители не должны платить. Это правило действует для родителей при совместном нахождении в больнице с ребенком в возрасте до 4 лет, а с ребенком старше этого возраста — при наличии медицинских показаний.

- Вместе с тем, поскольку с реализацией данного права на практике все еще имеют место определенные трудности, министр здравоохранения Вероника Скворцова дала поручение подготовить свод наилучших практик по данному вопросу –  методические рекомендации, которые могут быть использованы и медицинскими организациями, и пациентами. Ожидается, что данные рекомендации будут подготовлены до 1 июня 2016 года, - отметил Олег Салагай.

© Доктор Питер

В 2015 году благодаря господдержке создано 29 отечественных лекарств
В прошлом году за счет господдержки в России появилось 29 новых лекарств и 17 медизделий, рассказал глава Минпромторга Денис Мантуров на итоговом заседании коллегии министерства.

В 2015 году в России заработали 6 новых фармзаводов. Кроме того, отечественные предприятия в рамках Госпрограммы «Развитие фармацевтической и медицинской промышленности» на 2013–2020 годы» вывели на рынок 29 новых лекарств. Объемы производства этих препаратов превысили 5 млрд рублей, рассказали в Минпромторге. Речь идет в том числе о следующих лекарствах:

Натамицин (противогрибковый антибиотик, показан при вагинитах, вульвитах, вульвовагинитах, вызванных грибками рода Candida);
Валганцикловир (противовирусное средство, показа при ЦМВ-ретините у пациентов, больных СПИДом, а также для профилактики ЦМВ-инфекции после трансплантации солидных органов у пациентов из группы риска);
Ацетазоламид (диуретическое средство, применяется при отечном син- дроме, приступках глаукомы и др.);
Метилпреднизолона ацепонат (для лечения воспалительных заболева- ний кожи: атопического дерматита, экземы, детской экземы, простого контактного дерматита и др.);
Норэпинефрин (острое снижение АД при травмах, хирургических вме- шательствах, отравлениях, кардиогенном шоке средней тяжести);
Салметерол+Флутиказон (бронходилатирующее средство комбиниро- ванное, показан для регулярного лечения бронхиальной астмы, для под- держивающей терапии при хронической обструктивной болезни легких);
Трастузумаб (Диссеминированный рак молочной железы);
Бевацизумаб (Метастатический колоректальный рак).
Также в прошлом году предприятия зарегистрировали 17 отечественных медизделий. В том числе ввели в производство 3 новых вида протезов клапана сердца, аппараты для искусственной вентиляции легких и гипо-гиперокситерапии.
http://doctorpiter.ru/articles/14438/

Обезболивание за дополнительную плату
Украинский завод прекратил поставки в Россию анестетика из перечня жизненно важных препаратов
Врачи ряда российских регионов жалуются на нехватку препарата мезатон — анестетика, который массово используется реаниматологами, анестезиологами и акушерами. Он внесен в перечень жизненно необходимых и важнейших лекарственных препаратов (ЖНВЛП), его запас должен находиться в каждой клинике, а также у бригад скорой помощи. Разъяснений в связи с нехваткой препарата Минздрав им не дает. Как выяснил "Ъ", она связана с требованием украинского производителя повысить закупочную цену. Придут ли стороны к соглашению, неизвестно, а пока Россия вынуждена закупать дорогостоящий французский аналог.

Препарат мезатон производится Опытным заводом при Харьковском государственном научном центре лекарственных средств, его непатентованное название — фенилэфрин. Это популярный анестетик, который используется для местного и общего наркоза, особенно часто применяется при травмах, ранениях, острой недостаточности кровообращения. В интернете есть немало свидетельств, что во время боевых действий на юго-востоке Украины обе стороны при заказе гуманитарной помощи просили доставить максимально возможное количество именно этого препарата. Также мезатон используется акушерами при проведении кесарева сечения. Кроме того, препарат входит в базовый комплект оснащения машин скорой помощи.

Сообщение о нехватке мезатона появилось в начале июня в популярной профессиональной интернет-группе "Анестезиолог анестезиологу". Участник из Ростова-на Дону пожаловался коллегам, что в их городе мезатон практически закончился. "Это выяснилось только в операционной в преддверии спинномозговой анестезии,— рассказал он.— На резонный вопрос последовал ответ, что его нет и не будет". Врачи--участники группы подтвердили, что также испытывают нехватку этого препарата. По их словам, сейчас им приходится использовать для анестезии норадреналин. "Вот только коробка мезатона стоила 40 руб., а норик — 1,6 тыс. руб.",— уточнил автор записи.


"Ъ" опросил реаниматологов, анестезиологов и сотрудников скорой помощи из нескольких регионов, включая Москву. Все они подтвердили, что мезатон либо закончился, либо на исходе, "остатки прошлогодних запасов еще есть, но предупредили, что новых уже не будет". По данным "Ъ", министерство здравоохранения Ростовской области уже обратилось за разъяснением в федеральный Минздрав с просьбой либо поставить препарат, либо исключить его из списка ЖНВЛП.

Директор по развитию аналитической компании RNC Pharma Николай Беспалов рассказал "Ъ", что, согласно базам данных, последний раз мезатон ввозился на территорию России еще в августе 2015 года. Всего за прошлый год Россия получила 201 тыс. упаковок общей стоимостью 4,8 млн руб. Однако в 2014 году объем поставок был гораздо больше — тогда в страну ввезли 670 тыс. упаковок на 15,8 млн руб. По словам господина Беспалова, прямых аналогов мезатона в России не производится. Он подтвердил, что в 2016 году существенно увеличился объем поставок французского препарата норадреналин агетан с одновременным серьезным снижением цены. В 2015 году в Россию ввезли 42,2 тыс. упаковок немецкого норадреналина стоимостью 56,4 млн руб., а за первые четыре месяца 2016 года — уже 73,9 тыс. упаковок за 19,3 млн руб.

Минздрав РФ переадресовал запрос "Ъ" в Росздравнадзор. Ведомство подтвердило, что "в настоящее время на российском рынке наблюдаются перебои с поставками препарата мезатон, который включен в список жизненно необходимых и важнейших лекарственных средств". По данным Росздравнадзора, данное лекарственное средство не поступало в обращение в 2016 году. "Тем не менее на российском рынке имеются аналогичные препараты, сходные по фармакологическому действию с мезатоном,— заявили "Ъ" в пресс-службе.— В настоящее время Росздравнадзором направлен запрос поставщику о ближайших сроках поставок препарата". В ведомстве подчеркнули, что им неизвестны причины прекращения поставок.

Эту причину выяснил "Ъ", связавшись с администрацией Опытного завода при Харьковском государственном научном центре лекарственных средств. "В 2010 году правительство России составило перечень жизненно необходимых и важнейших лекарственных препаратов, куда вошел и мезатон. Но с тех пор его закупочная цена не менялась,— рассказала "Ъ" представитель завода Наталья Ворона.— У нас нет возможности перерегистрировать цену препарата. В настоящий момент мы просто больше не можем поставлять его по прежней цене — это означало бы, что мы работаем себе в убыток". Госпожа Ворона отказалась раскрыть механизм ценообразования препарата, как и назвать предложенную заводом цену. Она посоветовала обратиться с этими вопросами в торговый дом "Алвис" — официальный дистрибутор продукции харьковского завода на территории России. Однако там отказались отвечать на вопросы "Ъ". "Наш отказ от поставок мезатона в Россию — это не какая-то политическая позиция,— подчеркнула госпожа Ворона.— Мы хотим работать с Россией, но, как и любое коммерческое предприятие, хотим получить прибыль. А при старых условиях это уже невозможно".

http://www.kommersant.ru/doc/3012623

Минздрав: Без «Мезатона» можно обойтись

Минздрав располагает информацией от дистрибьютора «Мезатон»: возобновление поставок этого препарата планируется в течение недели. Информацию, опубликованную сегодня в СМИ по поводу этого лекарства, в ведомстве назвали некорректной.

Как сообщает Олег Салагай, директор департамента общественного здоровья и коммуникаций Минздрава России, лекарственный препарат «Мезатон» применяется в ограниченном перечне случаев для поднятия артериального давления и не используется для обезболивания (на это некорректно указывалось в ряде СМИ). Доля этого препарата, как в общем объеме поставок лекарств, так и в поставках лекарств этой группы мала (0,0004% от общего объема поставок лекарственных средств и менее 10 % от объема поставок лекарств с аналогичным действием). При этом на российском рынке достаточно препаратов, сходных по фармакологическому действию с «Мезатоном» и сопоставимых по цене (более 50 торговых наименований). По данным главного анестезиолога-реаниматолога Минздрава России, профессора Игоря Молчанова, отсутствие данного препарата не носит критического характера для оказания медицинской помощи в условиях анестезиологии-реанимации, поскольку целый ряд препаратов со сходным действием имеют существенно большие клинические преимущества. В связи с этим проблем с оказанием медицинской помощи из-за отсутствия данного препарата не возникнет.

Что касается перерегистрации предельной отпускной цены на препарат, то такая возможность в соответствии с законодательством РФ у поставщика имелась, однако он с соответствующим заявлением не обращался. По информации дистрибьютора, возобновление поставок «Мезатона» планируется в течение недели.

© Доктор Питер

Отредактированно Anna (2016-06-14 15:33:42)

В лекарствах все видят только торговлю. Уже не знают, чем бы еще поторговать. Теперь раскрыло роток интернет-сообщество - как бы хапнуть от этого пирога. А то обидно - люди лечатся, а им не перепадает. И рассказывают сказки про снижение цен! Мир не знает таких способов лекарственного обеспечения и ценообразования на лекарства. Ничего - мы будем первыми. Будет плясать на костях несчастных и делать бизнес на крови болезных.

Минэкономразвития снимет запреты на торговлю в интернете
Ведомство готовит поправки, которые могут разрешить реализацию онлайн алкоголя, лекарств и продуктов питания
Фото: ИЗВЕСТИЯ/Владимир Суворов
Дискуссия о снятии запрета с дистанционной торговли лекарствами, алкоголем и продуктами питания выходит на завершающий этап. По поручению первого зампреда правительства Игоря Шувалова Минэкономразвития готовит поправки в различные нормативные акты, которые разрешат продажи дистанционным способом часть этих товаров либо все наименования. Это позволит как торговать ими в интернете на территории России, так и впоследствии экспортировать в международных посылках.
Минэкономразвития совместно с заинтересованными федеральными органами исполнительной власти было поручено «с учетом состоявшегося обсуждения представить предложения по внесению изменений в нормативные правовые акты, направленные на сокращение перечня товаров, в отношении которых запрещена продажа дистанционным способом». Это следует из протокола совещания у первого зампреда правительства Игоря Шувалова от 3 июня 2016 года, темой которого стал розничный экспорт (есть у «Известий»). Срок исполнения — до 11 июля.
Сейчас в России запрещена дистанционная торговля (подразумевает наличие расстояния между покупателем и продавцом, включает в себя интернет-торговлю) этими товарами, и, как следствие, это является запретом на аналогичную экспортную торговлю. Напомним, в конце 2015 года президент России Владимир Путин дал поручение Минэкономразвития, Минпромторгу, Минсвязи, Минфину и Минвостокразвия до 1 июля 2016 проработать меры по поддержке российских компаний в сфере электронной торговли, для того чтобы отечественные товары могли поставляться во все страны мира.
Согласно постановлениям правительства 612 («Правила продажи товаров дистанционным способом») и 55 («Правила продажи отдельных видов товаров»), запрещены к продаже дистанционным способом алкоголь, лекарства, продовольственные товары, изделия из драгоценных металлов и драгоценных камней, оружие и патроны к нему, экземпляры аудиовизуальных произведений и фонограмм, программы для электронных вычислительных машин и базы данных.
Вчера в Минэкономразвития «Известиям» заявили, что поддерживают дистанционную продажу потребительских товаров, в том числе алкогольной и фармацевтической продукции. «Продвижение дистанционной торговли может положительно отразиться на уровне конкуренции на товарных рынках и стать одним из основных драйверов развития малого и среднего предпринимательства в будущем», — отметили в ведомстве, подчеркнув, что участники рынка неоднократно предлагали снять запрет и на реализацию ювелирных украшений.
Заметим, что еще в прошлом году чиновники начали обсуждать снятие запрета для продуктов питания, алкоголя и лекарств. Так, в июле 2015 года после встречи в Минэкономразвития Минкомсвязи собирало отзывы ведомств и служб по дистанционной торговле этими товарами как в России, так и в международных посылках. Свое мнение выразили Федеральная таможенная служба (ФТС), Росалкогольрегулирование, Минздрав, Минпромторг, Роспотребнадзор, коллегия Евразийской экономической комиссии (ЕАЭК), Минэкономразвития, Федеральная служба безопасности (ФСБ), Министерство внутренних дел (МВД) и алкогольные компании, следует из их переписки (есть у «Известий»).
Так, ФТС не поддерживала «предложения по снятию ограничений в отношении алкогольной продукции при экспорте из Российской Федерации в международных почтовых отправлениях». Служба считала, что это может привести к увеличению случаев экспорта фальсифицированной продукции.
В Росалкогольрегулировании (РАР) были против разрешения международных пересылок алкоголя — целесообразности, в том числе экономической, в этом шаге служба не увидела. Также в РАР не понимали, «на основании каких лицензий, в рамках каких договоров организации будут осуществлять пересылку этилового спирта и алкогольной продукции, каким образом и кем будут контролироваться объемы пересылаемого алкоголя». В службе также отмечали, что организациям почтовой связи потребуется лицензия на хранение и перемещение алкоголя. Вчера в РАР «Известиям» сказали, что, прежде чем рассматривать вопрос о возможности дистанционных продаж алкоголя, стоит сначала ввести механизм внесудебной блокировки сайтов с этой продукцией.
В Минздраве замечали, что снятие запрета с дистанционных продаж противоречит госполитике по снижению масштабов злоупотребления алкоголем и профилактике алкоголизма. «Процедура дистанционных продаж алкоголя недостаточно прозрачна и трудно контролируема», а потому, например, могла привести к продажам алкоголя несовершеннолетним.
Роспотребнадзор, Минэкономразвития поддержали идею об экспорте товаров. Возражений не имели в ФСБ, МВД. Коллегия ЕАЭК успела подготовить соответствующие поправки.
— Нас больше всего волнует необоснованный запрет на продажу продуктов питания и лекарственных препаратов, в случае с алкоголем у властей есть обоснованная позиция, — отметил исполнительный директор Национальной ассоциации дистанционной торговли (НАДТ) Михаил Яценко.
Между тем, дистанционная торговля продуктами питания уже существует — например, ритейлеры «Утконос», «Окей», «Азбука вкуса», «Седьмой континент», Ozon. В Ozon подчеркнули, что в 55-м постановлении, по их мнению, речь идет не о дистанционной, а о разносной торговле, что не запрещает продажи продуктов в интернете. Другие ритейлеры вчера не предоставили своих комментарии.
Оборот продуктовой онлайн-торговли составляет около 2% от всех продаж в 2015 году, по данным Ассоциации компаний Интернет-торговли (АКИТ), это 760 млрд рублей. Один из продавцов лекарств на условиях анонимности рассказал «Известиям», что доставка лекарств может осуществляться для граждан, относящихся к льготным категориям. Оборот лекарств в интернете в АКИТ вчера не смогли оценить.
— Хотя сами компании на мероприятиях различного уровня отмечают, что речь идет о доставке товаров, а не о продажах, — заметил Яценко.
Читайте далее: http://izvestia.ru/news/618353#ixzz4BriGni00

Мне казалось, что с лекарствами все отлично. Оказывается - ошибался. А министр рапортует...

Жизненно необходимые лекарства будут продаваться без надбавок
Текст: Тарас Фомченков
Президент России Владимир Путин подписал закон, который запрещает включать ценовые надбавки в отпускные цены на лекарства из перечня жизненно необходимых и важнейших (ЖНВЛП).

При этом документ также устанавливает, что взаимозаменяемость лекарств проводится путем сравнения с референтным препаратом в установленном правительством порядке и по параметрам закона об обращении лекарственных средств.

Ранее, напомним, существовала правовая коллизия, по которой, с одной стороны, аптеки и оптовые поставщики не должны были устанавливать свои надбавки выше определенных значений. А с другой они одновременно должны были продавать товар по цене производителя.https://rg.ru/2016/07/04/zhiznenno-neobhodimye-lekarstva-budut-prodavatsia-bez-nadbavok.html

И сново-здорово. опять те же грабли, что и в прошлом годе. Куда, как, на что? - по друзьям и знакомым распихают. Вместо того, чтобы просто сделать нормальную систему государственного лекарственного обеспечения.

Какая-то мешанина. Рассеянный склероз - это федеральная программа 7 нозологий. зачем нужны противовирусные препараты - не понимаю. Если речь не о специфических препаратах, которые опять же финансируются из федеральных денег. Другое дело - в программах лекарсвтенного обеспечения, или - реимберсмента, всего 4-5% населения. Остальные покупают все.

Декларации без денег остаются декларациями. Давно надо вводить всеобщее лекарственное обеспечение основными лекарствами. Убрав оттуда всякую недоказанную лабуду, на которую уходят миллиарды и миллиарды, столь необходимые, в частности, онкобольным

Текущую ситуацию нужно назвать "Стабильно плохой". От этого - не легче

Путин возмущен отсутствием реакции правоохранителей на манипуляции с лекарствами
12 октября
Президент РФ обратил внимание на то, что цены на лекарства в России растут, несмотря на государственную поддержку
"Знания умножают скорбь, а опыт и знания подсказывают, что такие манипуляции на рынке, особенно со стороны производителей, да и оптовых поставщиков, они, как правило, стимулируются недобросовестными чиновниками из соответствующих структур, которые занимаются этими закупками, регулированием, допуском на рынок и так далее", - сказал Путин, комментируя доклад ФАС о манипуляциях на рынке лекарств.
"Чего-то не видно никаких здесь ни дел по этому вопросу. Я думаю, что наши соответствующие структуры - спецслужбы и правоохранительные органы - здесь явно недорабатывают", - заключил президент, поручив Федеральной антимонопольной службе работать с ними в тесном контакте.
По словам президента, в этой сфере нельзя допускать перекосов. "У нас некоторые цены - в справках у меня здесь (указано) - дороже, чем в Австралии! - возмутился глава государства. - А производится это здесь рядом с нами, в Европе". Также он обратил внимание, что и в европейских странах цены зачастую меньше в несколько раз.
Путин заключил, что работу по улучшению существующей ситуации необходимо продолжать.
Глава федеральной антимонопольной службы РФ Игорь Артемьев рассказал президенту о предпринимаемых антимонопольным ведомством мерах по стабилизации цен на лекарственные препараты в РФ и сообщил, что в последнее время цена на них стабилизировалась. По словам главы ведомства, ФАС направляет предписание производителям лекарственных препаратов, которые завышают на них цену, о снижении стоимости медикаментов, в обратном случае ведомство будет принимать меры по лишению таких зарубежных компаний их лицензий и выводе их с российского рынка. При этом это будет сделано так, чтобы российские граждане не пострадали и была найдена соответствующая замена на российском рынке для нуждающихся в этих препаратах граждан.
Также, по словам Артемьева, ведомству удалось пресечь манипуляции иностранных фармацевтических компаний с дозировкой лекарств, при которых незначительное изменение дозировки препарата приводило к существенному росту цены на него. Глава ФАС добавил, что принимаемые меры позволят удерживать рост цен на лекарственные препараты в РФ и, по статистике министерства здравоохранения, за 9 месяцев текущего года рост цен на лекарства составил около 1 процента. Вместе с тем, по его словам, система правоприменения на рынке лекарственных препаратов и законодательство нуждаются в серьезном реформировании и сегодняшние меры, предпринимаемые ФАС, направлены, скорее всего, не на потребителей, а на производителей, в основном иностранных. "Мы готовы проработать Ваши дополнительные поручения, при этом часть вопросов должна войти в новую дорожную карту по развитию конкуренции в здравоохранении, чем уже занялось правительство после того, как был заслушан доклад ФАС о состоянии конкуренции в стране", - обратился Артемьев к Путину.
Среди основной важнейшей темой глава ФАС выделил вопрос параллельного импорта лекарств на территории Таможенного союза.
Президент РФ также обратил внимание на то, что цены на лекарства в России растут, несмотря на государственную поддержку.
Он назвал лекарственное обеспечение одной из приоритетных задач. "Мы для государственных и муниципальных нужд направляем на эти цели до 400 млрд рублей. Это - 30%  российского рынка. Вместе с тем, и мы это тоже хорошо знаем, за 2015 год наблюдается значительное отклонение по ценам - до 20%", - отметил Путин.
http://tass.ru/obschestvo/3699745

ФАС обнаружила картельные сговоры фармкомпаний на 10 млрд рублей
Ольга Чеснокова
ФАС возбудила 53 антимонопольных дела в сфере закупок лекарственных препаратов. Объектами рассмотрения стали более 2 тысяч аукционов на общую сумму около 10 млрд рублей.
Об этом сообщил замначальника Управления по борьбе с картелями Федеральной антимонопольной службы (ФАС) России Дмитрий Артюшенко на Научно-практической конференции по актуальным вопросам противодействия коррупции в субъектах Российской Федерации, которая состоялась 9 ноября в Казани.
«Картели в настоящее время проникли и в стратегические отрасли – это закупка для оборонных нужд, обеспечение медикаментами, продуктами питания, добыча биологических ресурсов», – подчеркнул Артюшенко.
Замначальника Управления по борьбе с картелями ФАС также отметил, что в России ежегодно для проведения государственных закупок, как в рамках закона о контрактной системе, так и закупок компаний с госучастием выделяется около 30 трлн рублей. По его словам, на сегодняшний день 86% обнаруженных в РФ картелей – это сговоры на торгах, которые во многих случаях невозможны без коррупционного покровительства должностных лиц и органов власти/
В августе 2016 года ФАС сообщала, что выявила признаки потенциального картельного сговора при проведении более чем 700 аукционов на поставку медизделий и лекарств на общую сумму 1,5 млрд рублей.
http://www.vademec.ru/news/2016/11/15/f … rd-rubley/

«Пилот» пролетит мимо сердца
Минздрав не нашел денег на поручение Путина о бесплатных лекарствах сердечникам
Елена Малышева
17.11.2016
В федеральном бюджете и бюджете федерального фонда ОМС нет выделенной статьи расходов на пилотный проект по обеспечению лекарствами больных после сосудистых операций. Минздрав не нашел источников финансирования «пилота» стоимостью 2,4 млрд руб. даже после прямого поручения президента министру здравоохранения Веронике Скворцовой.
План Минздрава о внедрении в России лекарственного страхования не сработал и весной был фактически урезан до одного пилотного проекта по частичной оплате лекарств для больных после операций на сердце. Теперь под угрозой оказался и он.
От пилотного проекта могут отказаться, пишут в своем заключении на проект федерального бюджета и бюджета ФОМС эксперты РАНХиГС.
«Предполагалось, что соответствующие средства (2,4 млрд руб., по предварительной оценке Минздрава) будут зарезервированы в бюджете Федерального фонда ОМС. Отсутствие выделенной статьи расходов создает риски отказа от пилотного проекта», — указывают экономисты.
Деньги нужны, чтобы частично компенсировать стоимость лекарств пациентам, которые прошли стентирование — операцию по установке стента в коронарные сосуды. Операция устраняет симптомы атеросклероза (тошнота, одышка, тахикардия и прочие), но лечение и после вмешательства необходимо продолжать, поскольку сама болезнь не исчезает, как и факторы риска. Другое дело, что это уже для пациента небесплатно.
После коронарного стентирования нужно принимать дополнительные препараты, препятствующие развитию опасного осложнения — тромбоза стента, пояснил «Газете.Ru» завотделом кардиореанимации московской городской больницы №29 Алексей Эрлих. «В арсенале аптек для пациентов после планового стентирования есть как относительно дорогой, так и относительно недорогие препараты — дженерики. Принимать их, помимо всех других обязательных препаратов, нужно относительно недолго, обычно менее одного года», — добавил доктор.
О выделении средств на лекарства в марте 2016 года с президентом говорила лично глава Минздрава Вероника Скворцова. Из расчетов Минздрава следует, что на лекарства одному больному требуется чуть менее 40 тыс. руб. в год, всего 4,7 млрд руб. на лечение 120 тыс. прооперированных. Скворцова предложила компенсировать половину стоимости лекарств каждому больному и получила от Владимира Путина поручение подготовить соответствующее предложение.
На вопрос «Газеты.Ru», будут ли в результате выделены средства с 2017 года или пилотный проект так и не заработает, в Минздраве не ответили.
У ФОМСа собственных источников для финансирования проекта, скорее всего, нет. «Появиться источники там могут со стороны, иначе зачем она (Скворцова. — «Газета.Ru») их просила у президента?» — поясняет президент Лиги защиты пациентов Александр Саверский. Источником, по его словам, может также послужить экономия, которая нередко возникает в ходе программы «7 нозологий» (снабжение больных редкими заболеваниями дорогостоящими препаратами), «но это, конечно, плохое решение», добавляет он.
Не нашли реального источника
У Минздрава изначально был более глобальный план по внедрению лекарственного страхования, его поэтапную реализацию должны были начать в этом году, но министерство не смогло добиться политического решения о выделении денег, о чем «Газета.Ru» писала весной.
В начале ноября министр здравоохранения Вероника Скворцова вновь заявила, что лекарства скоро могут стать бесплатными для всех. Это «скоро» теперь отнесено к 2019 году, пояснила чуть позже глава профильного департамента Минздрава Елена Максимкина, которая еще в марте 2016-го обещала начать программу в течение месяца. Об источниках финансирования программы, которая предварительно оценивается в сумму от 200 млрд до 600 млрд руб. ежегодно, чиновники по-прежнему не говорят.
Единственный на сегодня проработанный «пилот» относится к компенсации лекарств для сердечников. Проект заявлен как уже разработанный и должен начаться с 1 января 2017 года повсеместно, на всей территории России, говорит директор Института экономики здравоохранения НИУ ВШЭ Лариса Попович. «Но при этом реального источника финансирования так и не нашлось, хотя президент давал распоряжение эти деньги найти», — беспокоится она.
То, что в бюджете нет специально выделенной статьи под это финансирование, — серьезная проблема, подтверждают эксперты. Это означает, что полностью готовый проект «однозначно не состоится»,
считает Попович. «К сожалению, федеральный фонд до сих пор не выполнил поручение президента и обещания министра», — констатирует она.
Общая практика такова, добавляет к этому Саверский, что пациенты в амбулаторном режиме получают лекарства бесплатно только по льготам, хотя лекарства, перечисленные в стандартах медицинской помощи или прописанные по решению медкомиссий, тоже должны быть бесплатными.
«Но стандарт сейчас игнорируется», — сетует Саверский. «Именно поэтому практика правоприменения не позволит компенсировать стоимость лекарств стентированным больным, если финансирование не будет маркировано особой нормой закона. Более того, оно может быть признано нецелевым использованием денег», — поясняет он.
https://www.gazeta.ru/business/2016/11/ … html#page3

В течение трех лет на «Семь нозологий» ежегодно бюджет будет тратить более 43 млрд руб.
10.12.2016
9 декабря Государственная дума приняла в третьем чтении ФЗ «О федеральном бюджете на 2017 год и на плановый период 2018 и 2019 годов». Депутаты внесли поправки, касающиеся лекарственного обеспечения, в документ, сформированный правительством. Так если раньше кабинет министров планировал направить на программу «Семь нозологий» 39,25 млрд руб., то в окончательном варианте Госдумы значится цифра 43,61 млрд руб.
Кручу, верчу
Интересно, что в 2016 г. изначально в бюджет было заложено именно 43,61 млрд руб. Однако в конце ноября текущего года приняты поправки ФЗ «О федеральном бюджете на 2016 год», согласно которым финансирование программы уменьшилось до 39,25 млрд руб. Таким образом, если бы на 2017 г. было заложено 39,25 млрд, как планировало правительство, то чиновники могли бы сказать, что финансирование программы как минимум не уменьшилось. Но в окончательном варианте значится цифра – 43,61 млрд руб., соответственно власти могут с полной уверенностью заявить, что финансирование программы на 2017 г. выросло на 11,1%.
Аналогичная ситуация сложилась с иммунопрофилактикой. На 2016 г. было заложено 11,81 млрд руб., затем эта сумма уменьшена до 10,63 млрд руб. Менялись и планы: изначально кабинет министров предложил выделить 10,63 млрд, а депутаты в итогом варианте бюджета заложили 11,81 млрд руб.
Что касается закупок препаратов для больных ВИЧ и гепатитами, то измененный бюджет на 2016 г. направил на эти цели 15,7 млрд руб. (изначально речь шла о 17,44 млрд руб.), в итоговом варианте бюджета на 2017 г. заложено 17,84 млрд руб., то есть увеличение по этой статье составило более 13%.
Впрочем, стоит отметить, что как ни крути, а государству в сложных экономических условиях удалось сохранить расходы на лекарственное обеспечение.
Фиксируемся
Как отмечала во время выступления на «Правительственном часе» в Госдуме министр здравоохранения Вероника Скворцова, «проектный бюджет 2017–2019 гг. позволит сохранить все имеющиеся обязательства в плане лекарственного обеспечения». Это означает, что на 2018 и 2019 гг. заложено сопоставимое финансирование лекарственного обеспечения из федерального бюджета. Так, на программу «Семь нозологий», как и в 2017 г., в 2018-м и 2019 г. будет потрачено 43,62 млрд руб. На программу иммунопрофилактики на три года заложено по 11,81 млрд руб. в год.
В то же время стоит отметить, что на закупку препаратов для больных ВИЧ и гепатитами в 2017 г., как уже было сказано выше, будет потрачено 17,84 млрд руб., в 2018 г. – 17,28 млрд. руб., в 2019 г. – 16,9 млрд руб.
Правда, насколько в дальнейшем останутся устойчивыми эти планы, покажет время.
Бюджет для фармпромышленников
На финансирование государственной программы «Развитие фармацевтической и медицинской промышленности на 2013 – 2020 гг.» в бюджете на 2017 г. предусмотрено 11,64 млрд руб. Из них на подпрограмму «Развитие производства лекарственных средств» будет выделено 2,24 млрд руб. В исправленном бюджете на 2016 г. на программу в целом потрачено 10,14 млрд руб. (изначально хотели израсходовать 16,34 млрд руб.), на подпрограмму по производству лекарственных средств – 812,36 млн руб. (планировали – 5,2 млрд руб.).
Подпрограмма «Развитие производства лекарственных средств» предполагает субсидии на возмещение части затрат на реализацию проектов по разработке схожих по фармакотерапевтическому действию и улучшенных аналогов инновационных лекарственных препаратов, по организации клинических исследований и по организации производства фармацевтических субстанций. Как пояснил ранее «ФВ» заместитель министра промышленности и торговли Сергей Цыб, фармпромышленностью наиболее востребован такой инструмент поддержки, как льготное финансирование, которое обеспечивается другими статьями расходов.
Автор: Елена Калиновская
http://www.pharmvestnik.ru/publs/lenta/ … E9eXLlm3rB

Наступит ли фармапокалипсис?
27.12.2016
Представители бизнеса в один голос твердят о том, что скоро производство многих препаратов может остановиться.
Исчезают перекись и люголь
Пример первый. Кировская фармацевтическая фабрика. Исполнительный директор Станислав Федотовский говорит, что компания почти перестала производить раствор люголя и скоро может совсем прекратить его производство. Раствор люголя применяется при простудных заболеваниях (им нужно полоскать горло). Состоит из йода, калия йодида и глицерола (спирт).
Раствор Люголя входит в перечень ЖНВЛП (жизненно необходимые и важнейшие лекарственные препараты) — цены на такие лекарства регулирует государство. Повышать их по своему усмотрению производители не могут — они упираются в планку, зарегистрированную властями, и тут не действуют законы рыночной экономики. И нередко получается, что себестоимость приближается к цене продажи, а то и превосходит её.
— У нас предельная цена на Люголь 10 рублей 50 копеек, — говорит Станислав Федотовский. — Это нерентабельно. Наши конкуренты смогли зарегистрировать такой же раствор в виде спрея — по 22 рубля. Мы бы теоретически тоже могли, но на перерегистрацию может уйти 3–5 лет.
Кстати, год назад фабрика уже прекратила выпускать перекись водорода (тоже входит в ЖНВЛП).
— Отпускная цена у нас была 3 руб. 10 копеек, — говорит Станислав Федотовский. — А одна бутылка стеклянная (пузырёк) стоит 2 рубля 50 копеек. Как в таких условиях производить? Отрицательная рентабельность.
Бизнес-сообщество обратилось в Совет Федерации
Пример второй. Президент Вятской торгово-промышленной палаты Николай Липатников 20 декабря направил обращение в Совет Федерации (сенатору Олегу Казаковцеву), где тоже говорится, по сути, об угрозе фармапокалипсиса (копия письма есть у Лайфа).
С 2018 года все лекарства нужно будет маркировать, при этом уже с 2017 года будет проводиться пилотный проект (Лайф подробно рассказывал об этом здесь). По замыслу властей, это поможет бороться с подделками. Предполагается, что подлинность метки можно будет проверить с помощью смартфона — таким образом, потребитель будет точно знать, настоящее или фальшивое лекарство он держит в руках.
И всё бы хорошо, но только дорого. Вятская торгово-промышленная палата провела круглый стол с представителями фармпроизводителей. Участники сошлись во мнении, что проект по маркировке «потребует серьёзных инвестиций». Это касается производителей — стоимость оборудования для одной технологической линии составит 200–800 тысяч евро, то есть 12,7 млн. И это касается продавцов — «фактически в каждом аптечном киоске, ФАПе, отделении больницы и т.д. должны быть приобретены 1–2 специальных сканера стоимостью от 100 евро».
«Затраты на маркировку приведут к увеличению себестоимости препаратов, по различным оценкам, на 10–15%, — сказано в письме. — В результате большая часть недорогого, низкомаржинального ассортимента из числа зарегистрированных жизненно важных препаратов может перейти в категорию убыточных, и их выпуск будет прекращён».
Кстати, как сообщал Лайф, Российская ассоциация аптечных сетей дала такой же прогноз — подорожание на 10–15%. Бизнес-сообщество просит сенатора «выйти с инициативой в Правительство РФ об отложении начала запуска проекта обязательной маркировки на 2020 год».
Другие признаки фармапокалипсиса
Пример третий. В сентябре похожие опасения озвучивала и Ассоциация российских фармацевтических производителей.
— Вопрос ценообразования на препараты низкого ценового сегмента до сих пор не решён, несмотря на поручение президента, некоторые компании вынуждены производить лекарства из перечня ЖНВЛП себе в убыток, — говорил генеральный директор Ассоциации Виктор Дмитриев. — Велик риск, что скоро эта же проблема коснётся вакцин: сейчас их закупки производятся по ценам прошлого года, без учёта инфляции; в сложившейся ситуации компании могут просто прекратить производство вакцин, в т.ч. входящих в Календарь прививок.
ФАС озвучила страшные цифры ещё в конце 2015 года.
— В ноябре 2015 года ФАС России подготовила статистический анализ данных по производству российскими фармкомпаниями лекарственных препаратов стоимостью ниже 50 рублей, — сообщили в пресс-службе ФАС. — В ходе анализа информации, предоставленной российскими фармпрозводителями, было установлено, что 190 лекарственных препаратов не производится и ещё 165 лекарств планировалось снять с производства.
В этом году такого анализа ФАС не проводила. Вообще этой темой занимается Минпромторг, но пресс-служба ведомства не ответила на запрос Лайфа.
Сейчас, после трагедии с «боярышником», власти чуть ли не каждый день озвучивают новые идеи о том, как регулировать рынок лекарств. Роспотребнадзор сообщил о том, что на 30 дней вступил в силу запрет на торговлю в России спиртосодержащей непищевой продукцией. Продажа спиртосодержащих медицинских препаратов, в том числе «боярышника», будет разрешена только в аптеках и по рецептам в небольших упаковках, сообщил вице-премьер Александр Хлопонин.
И от всех этих сообщений опасений у бизнеса, конечно, только прибавляется. Теперь посмотрим на статистику рынка, чтобы понять, насколько страшен этот фармапокалипсис.
6 фармкомпаний обанкротились
По данным базы «Картотека», в 2016 году 6 фармпроизводителей были признаны банкротами. Ещё как минимум четыре находятся в процессе банкротства, но этот процесс начался ранее. При подсчёте учитывались те компании, у которых код ОКВЭД «Производство лекарственных средств и материалов, применяемых в медицинских целях» указан как основной.
Среди этих компаний, к примеру, ОАО «Научно-производственный концерн «Эском». Как сказано на сайте компании, она производит довольного много лекарств, в том числе прокаинамид, инозин, мельдоний, верапамил, диклофенак. Но компания ещё не останавливает выпуск препаратов.
— Производство работает. Все вопросы к генеральному директору, — сказал первый заместитель генерального директора Олег Хаустов (до его начальника мы не дозвонились).
Ещё один банкрот — ОАО «Полифарм», производит в том числе анальгин, папаверин.
Одна компания в 2016 году была ликвидирована в связи с банкротством — это ООО «Медицинская компания «Народная медицина». Судя по её сайту, производила продукцию в основном из лекарственных трав.
Как рассказал генеральный директор агентства DSM Group, которое мониторит фармацевтический сектор, Сергей Шуляк, на рынке России сейчас (данные на октябрь) 989 фармпроизводителей. Поэтому, какими грустными ни были отдельные истории, в целом на рынок они не влияют.
Лекарств на рынке стало больше
Лекарства можно считать по-разному. Сначала берём международные непатентованные названия (МНН). Например, это эналаприл. В России у него зарегистрировано более 80 торговых названий. Так, ОАО «Фармстандарт Лекарства» выпускает рениприл, а ОАО «Гедеон Рихтер» — эднит. Но оба препарата — это всё равно эналаприл по МНН, у них одна лекарственная формула. Цены разные, конечно. Если брать все торговые названия, разница — от 5 до 141 рубля (за 20 таблеток).
Так вот, за 2016 год ни одно лекарство, по сути, не ушло с рынка. Эналаприл остался, и все остальные МНН тоже. А если брать торговые названия, то ушли десятки. Например, по данным DSM Group, в 2016 году по эналаприлу было 86 торговых наименований, а в 2015 году — 91, то есть на 5 больше. Какие именно ушли, в агентстве отказались сказать.
— Привлекать внимание к уходу какого-то бренда в такой ситуации нам бы не хотелось. У покупателя остался выбор, — сказали в компании.
А вот если считать именно по брендам, то лекарств стало больше. Возьмём такой показатель, как СКЮ (Stock Keeping Unit — идентификатор товарной позиции). Это упаковка препарата, отличающаяся от других количеством, дозировкой или названием, производителем и т.д. В 2015 году на рынке было 9089 СКЮ. За 10 месяцев 2016 года — 9141 СКЮ.
— Эти цифры сами по себе ещё не показывают, что проблемы нет, — говорит начальник управления контроля социальной сферы и торговли Федеральной антимонопольной службы Тимофей Нижегородцев. — Могло быть так, что ушли дешёвые препараты, а на их место пришли более дорогие аналоги.
И действительно, статистика DSM Group это подтверждает.
— В структуре ЖНВЛП заметно значительное снижение доли дешёвых лекарственных препаратов стоимостью до 50 рублей в 2016 году, — сообщили в компании. — За период январь — август 2016 года в упаковках данный показатель упал с 52,2% до 48,1%.
А вот в Российской ассоциации аптечных сетей говорят о другой тенденции.
— Для его величества пациента ощутимых проблем с недостатком лекарств нет, — считает директор ассоциации Нелли Игнатьева. — Другие производители заполняют освободившуюся нишу и удовлетворяют спрос, который есть на тот или иной препарат. И их цены на торговые наименования примерно на 30% ниже, чем цены тех производителей, которые ушли с рынка. Это оценка Росздравнадзора.
С производством, по данным Росстата, всё довольно стабильно. Как сказано в докладе Росстата за январь — октябрь («Социально-экономическое положение России»), в октябре 2016 года было произведено 11,7 млн упаковок лекарств (это на 6% больше, чем год назад) и 37,3 млн флаконов (на 0,5% меньше, чем год назад).
Спрос тоже увеличился — после падения в начале кризиса. Как говорится в октябрьском отчёте DSM Group, ёмкость коммерческого рынка лекарств в октябре 2016 года составила 355 млн упаковок. Это на на 14% больше, чем в октябре 2015 года. При этом средняя стоимость упаковки выросла на 3,3% и составила 151,8 руб.
Покупатели спрашивают «Яндекс», куда пропали лекарства
Согласно данным инструмента «Яндекса» Wordstat, россияне не могут сейчас найти в аптеках с десяток лекарств. Поэтому они делают запросы «почему в аптеках пропал…». Среди самых разыскиваемых препаратов — дипроспан (противовоспалительное), карбамазепин (противосудорожное), сульфасалазин (противовоспалительное), преднизолон (противовоспалительное, все эти четыре препарата входят в ЖНВЛП), изопринозин (иммуностимулятор), колме (для лечения алкоголизма), квинакс (при катаракте) и т.д.
Но когда Лайф позвонил в аптеки, оказалось, что все препараты найти можно — некоторые вообще без труда, некоторые спустя несколько минут.
https://info-leaks.ru/archives/14528

Аптечная коллизия
Запретят ли свободную продажу фенобарбиталсодержащих лекарств
30.12.2016
Из-за массового отравления контрафактной настойкой боярышника из безрецептурного отпуска могут быть изъяты и препараты, содержащие фенобарбитал, в частности, валокордин и корвалол. Между тем, по словам медиков, от этих лекарств в буквальном смысле зависят миллионы россиян. К чему приведет запрет на свободную продажу фенобарбиталсодержащих лекарств? И чем опасно отсутствие ограничений? Разбирался Петр Пархоменко.
Идею этого расследования мне подал доцент кафедры медицинской психологии Роман Сулейманов. Раньше мы с коллегами шутили, написал он мне, что для революции в России нужно лишь одно — запретить валокордин, и миллионы разгневанных бабушек свергнут любой самый жестокий режим. А теперь мы смотрим новости и нам уже не смешно, резюмировал Сулейманов.
Речь, очевидно, шла о заявлениях различных представителей власти о намерении ограничить продажу спиртосодержащих лекарств, а вместе с ними и таких препаратов, как корвалол и валокордин. Эти препараты, известные любому россиянину пенсионного возраста, а также зачастую тем, кто злоупотребляет спиртным, содержат такое вещество, как фенобарбитал.
Это вещество, внесенный в список наркотических веществ и психотропных препаратов, чей оборот в чистом виде соответствующим образом ограничен. Однако в составе других лекарств он продается свободно. Между тем, фенобарбитал вызывает у человека тяжелую физическую и психологическую зависимость, а оставшись без препаратов, такие люди испытывают так называемую ломку сравнимую с опиатной, предупредил господин Сулейманов.
"Мы получим пациентов, страдающих абстиненцией, то есть нарушением сна, бессонницей, выраженной тревогой, агрессией, озлобленностью, жесточайшей депрессией. То есть тем же самым, что мы увидим у человека, который, допустим, принимал опиаты", — заметил он.
В результате резкого ограничения продажи препаратов, содержащих фенобарбитал, мы можем получить последствия, которые уже наблюдали в истории нашей страны, отметил доктор Сулейманов.
"Как минимум мы получим рост недовольства, сравнимое, наверное, с эффектом антиалкогольной кампании во времена Горбачева, когда люди, лишенные привычного удовольствия успокаивающего средства, шли вымещать свою агрессию на окружающих, на соседях. Плюс к этому, будет дикая совершенно нагрузка на медицинское звено, на психиатрические больницы, и рост, естественно, и убийств, наверное, и бытовых преступлений, и самоубийств", — сказал он.
По словам Сулейманова, он поддерживает отмену свободной продажи фенобарбиталсодержащих препаратов. Однако опасения у него и его коллег вызывает намерение сделать это без всякой подготовки. Никто даже не знает, сколько людей у нас употребляют и злоупотребляют фенобарбиталом, подчеркнул он.
В свою очередь, главный нарколог Минздрава Евгений Брюн, считает широкое распространение таких препаратов, как валокордин и корвалол результатом низкой квалификации некоторых медиков и их склонностью решать с помощью этих лекарств проблемы, возникающие у пожилых пациентов в результате тревожных депрессий и других психических расстройств. В то время как, по словам Брюна, для терапии в подобных состояниях во всем мире уже используют куда более эффективные и безопасные препараты.
При этом главный нарколог страны подчеркнул, что решение запретить безрецептурную продажу валокордина и корвалола — правильное.
"Я думаю, что это правильно. Потому что фенобарбитал, в каком бы виде он ни был, в каких бы дозах, опасен для здоровья при самовольном употреблении. Потому что обязательно будет расти толерантность, и человек будет каждый раз, если не ежедневно, то ежемесячно точно будет вынужден повышать дозировки. В конечном итоге он их повысит до степени опасности для здоровья. Прежде всего, это припадки, конечно. То есть вот синдром отмены лекарств на фенобарбитале — это самое опасное, что может быть и для алкоголика, и для пожилых людей", — пояснил он.
Добиться оперативного комментария по теме от Минздрава "Коммерсантъ FM" не удалось, несмотря на обещания представителей ведомства. Однако, как выяснилось, глава министерства Вероника Скворцова уже делала заявления на эту тему.
Министр здравоохранения тогда подчеркнула, что решения об изъятии из безрецептурной продажи упомянутых препаратов еще не принято, а вопрос подлежит обсуждению. В то же время, она выразила уверенность, что для достижения результатов достаточно уже принятых мер — запрета на торговлю этими лекарствами в крупной таре и ограничение по отпуску не более двух пузырьков в одни руки.
Между тем, специалисты подчеркивают, что мы имеем дело с целой группой людей, которые не могут жить без этого препарата. И простое ограничение на отпуск этих лекарств в одни руки приведут лишь к образованию "черного рынка" фенобарбиталсодержащих препаратов, прибыль от которого получать будут криминальные элементы. А в дополнение к той проблеме, которую мы имеем уже сейчас, мы лишь получим еще одну.
http://www.kommersant.ru/doc/3185648

Это касается многих сиротских лекарств. Обсуждаемый препарат в России съедает примерно 50% всех дене на лекарсвта-сироты. И понять ничего нельзя - нужен - не нужен, почему так дорого.
Когда пациент – источник дохода: проблема с лекарствами к редким болезням перевод
Как Alexion зарабатывает столько денег, если её главное лекарство помогает менее чем 11 000 людей?
Керри Оуэнс, доктор из Оклахома-Сити, специализирующаяся на проблемах с почками, была ошарашена звонком, поступившим на её мобильный телефон в сентябре 2015 года. Они с командой специалистов лечили женщину, ставшую недавно матерью, из близлежащего городка Инид, чьё здоровье начало ухудшаться после родов. Доктора проводили бесчисленное количество тестов, но не могли определить причину проблем. Какое-то время они волновались по поводу того, что это может оказаться чрезвычайно редкое и смертельное заболевание крови, атипичный гемолитико-уремический синдром (аГУС), от которого каждый год страдает 1 из 500 000 человек. Они прописали пациенту лекарство "Солирис" [с действующим веществом экулизумаб], которое совсем недавно было одобрено для применения. Но её здоровье продолжало ухудшаться, и они прекратили применение лекарства.
Оуэнс звонил торговый представитель компании Alexion Pharmaceuticals Inc., производящей «Солирис» в Нью-Хэйвене. Солирис – это одно из самых дорогих лекарств в мире, его годовой курс стоит от $500 000 до $700 000 [в США – прим. перев.].
Продавец спорил с методами лечения. Он настаивал, чтобы Оуэнс продолжала применять Солирис, быстро проговаривая в телефон информацию по поводу состояния внутренних органов матери, которую доктор не передавал изготовителю лекарства. «Откуда вы это знаете?» – думала Оуэнс. Она отслеживала состояние пациентки вместе с несколькими гематологами и презентация продавца её не впечатлила. «Меня совершенно огорошило то, насколько он был настойчив и нахален, – говорит Оуэнс. – Никогда, ни до, ни после этого случая, я не испытывала ничего подобного»
Alexion – энергично развивающаяся компания на рынке «лекарств-сирот» [препаратов для лечения редких заболеваний, производство которых невыгодно; законом США предусмотрено предоставление фармацевтическим компаниям, производящим эти препараты, определённых льгот – прим. перев.]. Это быстрорастущая ниша в фармацевтической индустрии. В США лекарству придают статус «сироты», когда оно нужно не более чем 200 000 людей по всей стране. Лекарства-сироты заняли непропорционально большую долю рынка лекарств в 2014 году, 41%, согласно исследованию Университета Джона Хопкинса. К 2022 году во всём мире продажи лекарств-сирот должны удвоиться и достичь цифры в $209 млрд, если верить прогнозам консалтинговой компании Evaluate Ltd.
Эти лекарства помогли миллионам людей. Пациентам с аГУС, к примеру, приходилось годами проходить диализ почек и иногда умирать от смертельных тромбов, до того, как на рынке появился Солирис. «Это лучшее лекарство из изменяющих результат заболевания из всех, виденных мною с момента окончания мною учёбы в 1985 году», – говорит Жанлуиджи Ардиссино, миланский доктор, лечивший Солирисом более 70 пациентов.
Но появление лекарств-сирот привело к геологическому сдвигу стоимостей лечения. Средний пациент в США в прошлом году, использующий лекарство-сироту, потратил на него $136 000, и эта стоимость с 2010 года увеличилась на 38%. Объём Солириса меньше чайной ложки, который вводят пациенту за один раз в течение 35-минутного сеанса, стоит более $18 000, а пациенту может потребоваться 26 таких сеансов в год до конца его жизни. [Интересно, что в Европе можно купить немецкий аналог по €5600 или швейцарский по €2400 за ампулу – прим. перев.]
Компания Alexion, практически весь доход которой построен на продажах этого единственного лекарства, заработала нереальные суммы. В 2016 году её доход составил $3 млрд, а её рыночная стоимость в $24 млрд ставит её в один ряд с такими компаниями, как HP Inc. [изготовитель компьютеров и принтеров] и Yum! Brands Inc. [специализируется на фаст-фуде; торговые марки: Taco Bell, KFC, Pizza Hut, WingStreet]
Необходимость полагаться в своих продажах на небольшое количество клиентов, каждый из которых потенциально стоит миллионы долларов, приводит к побочным эффектам. Годами техника продаж Alexion была настолько напористой, что агрессивные звонки докторам можно считать их самыми невинными проступками. Границы этичности пересекались на рутинной основе, что волновало многих работающих там людей – это видно из интервью, проведённых с 20 текущими и бывшими сотрудниками, а также по 2000 страниц внутренней документации.
В прошлом ноябре Alexion объявила о проведении внутреннего расследования практик продаж. В результате из пресс-релиза стало известно, что руководство компании не смогло «найти правильный тон» для продаж. В течение несколько месяцев из компании ушли председатель совета директоров и сооснователь Леонард Белл, её исполнительный директор, финансовый директор и руководитель службы контроля. В марте компания в качестве исполнительного директора наняла Людвига Хэнтсона, ветерана индустрии, перетрясшего службу контроля и назначившего главу по культуре «для переопределения культуры организации с упором на целостность, доверие и следование правилам» – так было написано в письме, отправленном в Блумберг. 23 мая компания объявила об уходе коммерческого директора, главы исследований, главы отдела по работе с персоналом и нового финансового директора.
Хэнтсон отказал в интервью для этой статьи и не стал отвечать на конкретные вопросы, поэтому не вполне понятно, что послужило причиной такой сильной реорганизации. Но прошлое компании, похоже, нагоняет её, особенно за рубежом, где компания получает до 60% своих доходов – и где она, по словам бывших сотрудников, вела себя вопиющим образом. 8 мая бразильская полиция ворвалась в офисы компании в Сан-Паулу в рамках расследования её коммерческой деятельности.
Возмущение общественности рвущимися ввысь ценами на жизненно важные лекарства годами сотрясает всю планету. Но гораздо меньше внимания уделяется безумным событиям уровня «Гленгарри Глен Росс» [американская пьеса и её экранизация о трудностях работы отчаявшихся риэлторов – прим. перев.], происходящим в компаниях вроде Alexion, чьё лекарство стоит больше чем большинство новых домов, и в некоторых частях света доставляется под вооружённой охраной.
До начала 1980-х фармацевтические компании по большей части игнорировали нишу из 7000 заболеваний-сирот. Не было никакого коммерческого смысла заниматься смертельными, но редкими заболеваниями типа болезни Гентингтона или мышечной дистрофией, когда такие широко распространённые и хронические заболевания, как артрит, порок сердца и диабет обеспечивали хороший поток пациентов и готовых оплачивать счета страховых компаний.
Чтобы обратить внимание на игнорируемые области, конгресс в 1983 году принял «Закон о лекарствах-сиротах», обещавший изготовителям лекарств федеральные гранты, налоговые вычеты и семь лет эксклюзивных продаж новых препаратов для редких заболеваний (для простых лекарств этот срок ограничен тремя годами). В последовавшие 34 года в США было одобрено порядка 600 лекарств-сирот, по сравнению с 10 лекарствами за десять лет, предшествовавших принятию закона.
Но защищённые правительством монополии совместно с отчаявшимися пациентами привели к появлению сегодняшних цен на лекарства. Начала эту тенденцию в 1991 году Genzyme Corp, требуя $150 000 за годовой запас для лечения болезни Гоше, ослабляющей кости и внутренние органы. В 2016 году Biogen Inc начала брать $750 000 за первый год использования лекарства Спинраза для лечения спинальной мышечной атрофии. «Многие изготовители лекарств воспринимают ситуацию как пустой подписанный банковский чек, и требуют за лекарство столько, сколько считают возможным», – говорит Рина Конти, адъюнкт-профессор по здравоохранению и экономике в Чикагском университете.
Несмотря на противоречивую ценовую ситуацию, политически считается невыгодным заигрывать с «Законом о лекарствах-сиротах». Закон весьма эффективно позволяет находить и фокусировать лучшие научные умы на лечении давно игнорировавшихся заболеваний. Считается, что такие лекарства должны стоить больше, чем препараты от обычных заболеваний, поскольку компаниям необходимо отбить исследования и разработку и заработать на небольшой базе клиентов. Правительственным программам здравоохранения, стонущим от высокой стоимости лекарств, остаётся разобраться в том, как можно сторговаться с компаниями или сделать лекарства доступными только для самых нуждающихся в них пациентах.
Во многих смыслах Белл – прекрасный пример того, как должны работать субсидии на лекарства. Когда он основал компанию Alexion в 1992 году, у него не было возможностей сильно рисковать. Тогда ему было 33 года, он работал кардиологом, у него было трое детей возрастом от 1 до 7 лет и должность в Йельском университете по контракту с ограниченным сроком. Белл весьма заинтересовался такой иммунной реакцией, как комплементарный каскад, помогающей крови избавляться от повреждённых клеток и бактерий. Иногда эта защитная реакция может вредить человеку, к примеру, при отторжении пересаженного органа. Если бы ему удалось понять, как ограничивать каскад в определённых случаях, считал Белл, он мог бы решить множество медицинских проблем.
Для исследования было сложно найти финансирование, и Белл с трудом оставался на плаву. «Как и с большинством вещей в биотехнологиях, через шесть месяцев после ухода из Йеля всё стало разваливаться», – рассказывал он Блумберг в 2015 году.
Alexion начала сотрудничать с другой компанией в попытках изменять внутренние органы свиней так, чтобы их можно было пересаживать людям. Хотя попытка была неудачной, она помогла Alexion получить финансирование от частных инвесторов и правительства, чтобы продолжать исследования в области взаимосвязей иммунной системы и клеток крови.
Белл вывел компанию на биржу в 1996 году. До вывода на рынок новых продуктов нужны были ещё годы исследований, но инвесторы готовы были пойти на риск в свете возможных прибылей, если Alexion смогла бы раскрыть секреты системы комплемента – об этом вспоминает Барри Люк, бывший вице-президент по финансам и административным вопросам.
В 2002 году у Alexion произошёл прорыв. Британский исследователь показал, что одна из терапий реально помогла пациентам, страдающим от редкого заболевания крови, пароксизмальной ночной гемоглобинурии (ПНГ), при которой система комплемента пациента атакует красные кровяные тельца. Порядка 35% пациентов умирают в течение 5 лет после постановки диагноза. Когда Солирис был одобрен регуляторами США для лечения ПНГ в 2007-м, вывод лекарства на рынок потребовал 15 лет и $850 млн. В 2011 Солирис одобрили также и для лечения аГУС.
В 2007 аналитики с Уолл-Стрит в нетерпении ожидали объявления рыночной стоимости Солириса. Большинство считало, что он будет стоить более $100 000. Но Alexion подсчитала все факторы, к примеру, экономию пациентов на поездках в госпиталь и гемотрансфузии. Когда компания во время телеконференции объявила цену лечения в $389 000 в год, один аналитик из Credit Suisse Group AG был так ошарашен, что когда подошла его очередь задавать вопрос, он сказал: «Извините, у меня нет слов. Вы не могли бы повторить это число?»
Солирис спас жизнь таким пациентам, как Мишель Кинг из Канады. Когда в 1988 году ей исполнился 21 год, её свалила с ног слабость во время пешего путешествия по Новой Зеландии. После двух лет тестов и врачебных приёмов ей поставили диагноз ПНГ. Она начала делать переливания крови для восстановления красных кровяных телец и принимать стероиды для замедления атак иммунной системы на её тело. Это немного помогало, но у неё оставалось совсем мало сил, а стероиды делали её раздражительной, одновременно приводя к распуханию черт лица. Она пыталась работать на административных должностях, чтобы оплачивать счета. «Днём я иногда отправлялась домой, чтобы поспать, поскольку чувствовала себя очень уставшей», – говорит она.
В 2005 году она попала на тестирования препарата Солирис, который не излечивает ПНГ, но способен сдерживать симптомы. «С первой же дозы моё здоровье изменилось», – говорит Кинг, которая с тех пор употребляет препарат. Вернулась энергия, исчезло опухание лица, она занялась верховой ездой. «Для меня это волшебное лекарство».
Компания немедленно усилила попытки продаж. «В 2007 году главным вопросом компании было – как на этом можно строить бизнес? Разве от ПНГ не страдает всего несколько сотен человек в мире?» – говорил бывший гендир Alexion, Дэвид Халлал в интервью Блумберг в 2015 году. «Мы 4-5 лет ночей не спали».
Для новых сотрудников компании культура продаж казалась чересчур напряжённой. Менеджеры заставляли их оспаривать мнение докторов, многие из которых никогда не видели пациентов с такими редкими заболеваниями, и «превращать нет в да», как вспоминает один из продавцов, уволившийся в 2016-м. Если доктора не считали, что пациент достаточно болен для того, чтобы назначать ему такое дорогое лекарство, продавцы должны были предупреждать докторов, что их пациент может умереть.
Компания тщательно следила за ключевыми деталями – к примеру, количеством тестов, проводимых докторами на рынке. Продавцы распространяли запутанные электронные таблицы с тысячами строк, где содержались сведения о потенциальных пациентах, включая даты рождения, данные по симптомам, докторам и больницам. Иногда пациентов определяли по инициалам.
Команда медсестёр работала вместе с продавцами. Фармацевтические компании часто нанимают профессиональный медперсонал для помощи в случаях со сложным лечением. Но практикующие медсёстры с лицензией вообще-то обязаны ставить интересы пациентов выше прибылей их работодателей. Во избежание конфликтов большинство производителей лекарств отделяют медсестёр от продавцов. А в Alexion медперсонал докладывал непосредственно отделу продаж, и задача захватить и удерживать пациентов часто возлагалась на них, ибо именно у них был доступ к пациентам.
Несколько бывших сотрудников компании рассказывали, как во время пятничных встреч продавцов менеджеры собирали вместе продавцов и медсестёр для обсуждения клиентов. Если кто-то заканчивал принимать Солирис, менеджеры набрасывались на медсестру, работавшую с этим пациентом: Что вы предприняли для того, чтобы пациент не слезал с лекарства? Говорили ли вы пациенту, что в случае прекращения лечения он может заработать смертельный тромб? Пытались ли вы перенаправить пациента к другому врачу, который мог бы возобновить лечение? «Под вами разгоралось пламя, и пот тёк у вас по спине», – говорит одна из медсестёр, ранее долгое время сотрудничавшая с компанией, попросившая остаться анонимной из-за боязни возмездия.
Стейси – 43-летняя домохозяйка из Ванкувера. В 2004 ей поставили диагноз ПНГ и она начала переливания крови. Когда появился Солирис, она очень хотела попробовать его. Но результаты анализов крови показали лишь незначительные улучшения. Когда она сказала медсестре из Alexion, что они с доктором решили прекратить лечение, сестра начала звонить ей и отговаривать от этого.
«Я чувствовала, что они пытаются запугать меня, говоря 'О боже, вы не должны останавливаться, вы можете заработать тромб и умереть', – вспоминает Стейси. – Я говорю: Но лекарство не помогает. Я знаю, что всё дело в долларах».
Обладая лекарством всего для двух очень редких заболеваний, Alexion уже давно стоит перед вопросом, досаждающим большинству компаний-производителей лекарств-сирот: как найти этих редких пациентов и направить их врачей на наше лекарство? (Одним из ранних PR-приёмов этих компаний была реклама своих редких заболеваний в сериале «Доктор Хаус»). Чтобы найти эти «иголки в стоге сена», как называл Белл таких пациентов, продавцы большую част времени проводили в разговорах с врачами, убеждали их искать симптомы и уговаривали проходить проверку на редкие заболевания. Alexion намеревалась убеждать врачей чаще проводить тесты на ПНГ и аГУС – и находить способы залезать в результаты анализов, которые обычно доступны только пациенту, врачу и лаборатории.
Продавцы должны были заставлять докторов отправлять тесты в предпочтительные «партнёрские лаборатории», о чём свидетельствуют несколько бывших сотрудников компании и внутренние документы. Без ведома пациентов и многих докторов, несколько этих «предпочтительных» лабораторий договорились с Alexion предоставлять им копии анализов. Из копий удалялось имя пациента, чтобы избежать нарушения законов. Но иногда в них содержалось всё остальное – возраст, пол, почтовый индекс, название госпиталя, имя доктора и результаты анализов. И это давало продавцам возможность находить пациентов, которых иначе было бы сложно разыскать.
Когда результаты ПНГ и аГУС поступили в Alexion, команда диагностики, порядка пяти человек, передала информацию в отдел продаж, а затем та дошла до доктора, указанного списке. «Это было похоже на высадку в Нормандии», – говорит бывший сотрудник по связям с клиентами. Фармацевтические компании годами добивались доступа к данным из лабораторий, но те сопротивлялись, говорит Адам Таннер, штатный автор в Гарвардском института численной социологии и автор книги «Наши тела, наши данные» [Our Bodies, Our Data]. В 2010-м поведение лабораторий изменилось. Они пытались найти способы увеличить худеющие прибыли, и, прикрываясь помощью изготовителям лекарств в их исследованиях, начали продавать безымянные результаты анализов в агрегаторы данных и непосредственно в фармацевтические компании.
В случае Alexion это сотрудничество началось с лаборатории Дал-Чейз из города Бангор в штате Мэн, помогавшей в разработке теста для обнаружения ПНГ. Далее сотрудничество распространилось на другие региональные лаборатории, включая Махаон Диагностикс из Оклэнда, а также на национальные, к примеру Laboratory Corp. of America Holdings, известную, как LabCorp, и Quest Diagnostics Inc. Even Mayo Medical Laboratories, подразделение некоммерческой клиники Mayo Clinic
В апреле в ответ на запросы из Блумберг, Ким Даймонд, представитель Alexion, отправила письменный ответ в котором, в частности, было указано: «Такое партнёрство с лабораториями критично, поскольку ПНГ и аГУС опасные для жизни, крайне редкие заболевания, о которых мало кто знает в медицинской среде». Но 16 мая, после того, как Блумберг отправило дополнительные вопросы, Даймонд заявила, что компания временно прекращает сбор данных из-за пересмотра взаимоотношений с лабораториями. Она отказалась обсуждать причины такого решения.
Управляющие в Дал-Чейз и Махаон не отвечали на звонки и электронные письма Блумберг. Quest Diagnostics и Mayo сообщили, что их контракты по обмену данными являются конфиденциальными, но при этом подчиняются законам. LabCorp не смогла подтвердить или отвергнуть наличие обмена данных с компанией Alexion.
Во всём мире существует сеть организаций, борющихся за права пациентов, предлагающих свою поддержку и помогающих ускорять одобрение лекарств. Также они предлагают компаниям ещё один метод поиска потенциальных клиентов. В 2015 году Alexion помогла деньгами примерно 75 таким организациям, согласно информации с её сайта.
В США Национальная ассоциация редких заболеваний (NORD), появившаяся в 1983 году для лоббирования Закона о лекарствах-сиротах, остаётся одной из самых влиятельных организаций помощи пациентам с редкими заболеваниями. На гранты от Alexion NORD проводит в разных частях страны встречи по поводу ПНГ и аГУС по нескольку раз в год, на которых пациенты и их семьи встречаются, предлагают поддержку друг другу и слушают доклады медицинских экспертов. «Люди чувствовали себя очень изолированно», – говорит Мария Хардин, бывший вице-президент по обслуживанию пациентов в NORD, проводившая несколько встреч пациентов с ПНГ на деньги Alexion. «Встреча таких людей оказалась очень благотворной».
Гранты от Alexion оплачивают транспорт, жильё и питание. Обычно пациенты и их семьи съезжаются вечером в отель, и собираются на обед с устроителем встречи из NORD. На следующий день они собираются на информационное собрание, на котором обычно присутствует и врач, также оплачиваемый Alexion, выступающий перед аудиторией и отвечающий на вопросы. Alexion и NORD обсуждали кандидатуру врача, как говорит Хардин и бывший сотрудник Alexion. Alexion хотела, чтобы на встрече были и представители отдела продаж, но NORD противилась этому. Но вместо этого NORD согласилась, чтобы на встрече присутствовали медсёстры. «Мне не нравится это решение, но я не мог на него повлиять», – говорит Хардин.
Согласно двум бывшим медсёстрам, присутствовавшим на этих встречах, им наказывали собирать списки участников, в которых указывались имена и контактная информация. Через несколько дней после собрания компания выходила на связь с теми, кто не принимал Солирис, чтобы начать переговоры с целью подсадить их на лекарство. Представитель NORD, Дженнифер Хюрон, говорит, что её организация защищает частную жизнь пациентов и не знает о факте сбора медсёстрами контактных данных.
За океаном Alexion выработала ещё более тесные связи с организациями по защите прав пациентов. Особенно мрачную картину её действия рисуют в Бразилии, где продажу лекарств-сирот стимулируют извращённые методы.
Для продажи лекарств в Бразилии фармацевтические компании должны договариваться с правительством о розничной цене. Чтобы избежать этого, Alexion годами тянула с регистрацией Солириса, по словам пяти её бывших менеджеров и директоров. Согласно конституции Бразилии, постулирующей, что «здоровье – это право всех людей и обязанность государства», граждане могут подавать в суд на правительство, чтобы достать лекарства, ещё не получившие одобрение регуляторов. Если гражданин выигрывает суд, правительство платит за лекарство без обсуждения цен [медицина и назначаемые врачами лекарства в Бразилии для граждан бесплатны – прим. перев.].
У большинства граждан нет средств на такие тяжбы, поэтому компания Alexion организовала и спонсировала группу пациентов под названием Ассоциация пациентов с ПНГ. Основные юристы фирмы, ведшие дела от имени пациентов, изначально работали в юридической фирме, которой владела сестра местного управляющего компании Alexion, согласно анализу от 2014 года, проведённому сторонней юридической фирмой, которую Alexion наняла для оценки своего бизнеса в Бразилии.
В 2012 году компания перенаправила финансирование на более крупную группу AFAG. И хотя AFAG работает с другими фармацевтическими компаниями, Alexion потратила 1,672 млн бразильских реалов ($500 000) на благотворительность в 2014-2015 годах. Эта сумма составила порядка 30% бюджета AFAG, если верить президенту группы, Марии Сесилии Оливейры. В 2016 году пожертвования выросли до 2,675 млн реалов. Эти пожертвования открыли особый доступ к данным. Согласно внутренним документам, каждую неделю в AFAG появлялся менеджер из Alexion, и изучал личные дела пациентов. Менеджер сообщал AFAG, какие именно дела нужно раскручивать и забирал всю новую информацию по пациентам с собой в Alexion. Мало кто из врачей, пациентов или государственных чиновников поняли, насколько сильно Alexion влияет на AFAG – так говорят бывшие менеджеры компании.
Внешняя юридическая фирма в 2014 году заключила, что операции Alexion в Бразилии «неэтичны». Зато они были весьма доходны. К концу 2016 года компания планировала подсадить на Солирис более 600 бразильцев, что дало бы им прибыль в $200 млн, согласно внутренним документам. Бразильская система здравоохранения неспособна легко переварить такие расходы. Солирис – лекарство для лечения 0,0003% населения страны – отняло 30% бюджета на закупку лекарств в 2013 и 2014 году.
Теперь полиция Бразилии утверждает, что некоторые из судебных исков, финансировавшиеся через пожертвования Alexion в AFAG были мошенническими, и использовали неправильные диагнозы для создания фиктивных пациентов – так говорилось в запросе на ордер на обыск, попавший в Блумберг. В одном случае вооружённые охранники регулярно доставляли гораздо больше Солириса, чем это было нужно, женщине, которой поставили диагноз аГУС – и, как позже выяснилось, неправильно. За много лет поставок она скопила в своём холодильнике лекарства на 2,2 млн реалов. Ей это показалось странным, и в итоге она обратилась к властям. Бразильская полиция также обыскивала офисы AFAG 8 мая. Оливейра в телефонном интервью подтвердила факт обысков и сказала, что AFAG сотрудничает с властями и не сделало ничего плохого. Даймонд говорит, что компания работала «с соблюдением местных законов», и что «пока не обвинили в уголовных или административных нарушениях». В беседе с инвесторами 16 мая гендир компании Хэнтсон сказал, что Alexion старалась улучшить свою работу с группами пациентов в Бразилии и в других местах.
Гранты Alexion в пользу иностранных групп привлекли внимание и регуляторов США. За последние два года Комиссия по ценным бумагам и биржам расследовала случаи выплаты грантов компанией в Бразилии, Коломбии, Японии, России и Турции, изучая возможное нарушение Закона о коррупции за рубежом.
Несмотря на проблемы, Alexion наслаждается горячим вниманием своих фанатов. Стэйси, домохозяйка из штата Вашингтон, на которую давила медсестра компании после того, как она перестала принимать препарат, вновь попробовала его несколько лет спустя. По необъяснимой причине во второй раз он сработал гораздо лучше. Лекарство «это жизнь для меня, – говорит она. – В деньгах это не оценить».
Но, на самом деле, деньгами это оценить и можно, и нужно. Каждая страна пытается выработать разумную стратегию – от канадского комитета по ценам на лекарства (который годами воевал с Alexion по поводу цен) и новозеландского фармацевтического агентства (в 2013 там было отказано в финансировании компании из-за цены на лекарство) до президента Трампа в Twitter:
«Я работаю над новой системой, предусматривающей конкуренцию среди производителей лекарств. Цены сильно упадут!»
Трамп пока не рассказывал о деталях новой системы, но пока что главной угрозой компаниям, занимающимся лекарствами-сиротами в США, служит план республиканцев по отмене Обамакэр [Реформы здравоохранения и защиты пациентов в США]. Законопроект, прошедший в мае, может вернуть какие-то пожизненные ограничения на оплату лечения пациентов – а это значит людям придётся платить за лечение из собственного кармана после превышения лимита на лекарства. Это может заставить компании снижать цены.
Инвесторы пока не решили, что делать с расследованиями бизнес-практик Alexion и потенциальными переменами по инициативе нового директора компании. Barclays Plc писала в своём отчёте в апреле: «Расследование практик продаж Солириса и недавняя замена директоров привела к хаосу в чувствах инвесторов». Акции упали на 18% с момента, когда компания в 2016 году объявила о внутренних проверках, в то время как в среднем биотехнологические компании выросли на 2%.
Хэнтсон изучает самые агрессивные практики компании. Получив множество вопросов от Блумберг, он объявил о грядущих переменах – к примеру, штатные медсёстры теперь будут передавать информацию медицинскому отделу, а не отделу продаж. Аналитики, следящие за компанией, к примеру Джоффри Порджес из Leerink Partners LLC, интересуется, получится ли у компании-производителя лекарства-сироты стоимостью в полмиллиона долларов и 11 000 пациентами выбраться из этой передряги и не расстроить инвесторов. «Все боятся, что если компания распрощается со старой культурой, – говорит Порджес, – она потеряет и в генерации прибыли»https://geektimes.ru/post/289627/

04.10.2017 00:01:00

Деньги на льготные препараты в регионах закончились
Версия для печати
Добавить в избранное
Обсудить на форуме
Вводить лекарственное страхование надо было еще в тучные нулевые годы
    Ада Горбачева   
Обозреватель «Независимой газеты»

Тэги: лекарственное страхование, госдума, дло, финансирование, регионы, лекарства, цены, льготы

лекарственное страхование, госдума, дло, финансирование, регионы, лекарства, цены, льготы По мнению Вероники Скворцовой, нужно пересмотреть всю систему лекарственного обеспечения.    Фото агентства «Москва»
В Госдуме в очередной раз заговорили о лекарственном страховании. Лекарства дорожают непрерывно, и если при обычных болезнях наши незадачливые сограждане, не имеющие средств на лечение, надеются, что «пройдет само», то больные серьезными хроническими заболеваниями такого легкомыслия позволить себе не могут. Они прекрасно знают, что само не пройдет, что перерыв в лечении грозит им тяжелыми осложнениями, инвалидностью, а то и безвременной смертью. Еще страшнее, когда речь идет о ребенке, который угасает на глазах.

С 2005 года в России запущена система дополнительного лекарственного обеспечения (ДЛО). Его должны получать больные онкологическими заболеваниями, диабетом, болезнями, входящими в программу «Семь нозологий» (такие как рассеянный склероз, муковисцидоз, гемофилия), и некоторыми другими болезнями. Это своего рода сокращенная форма лекарственного страхования. Введение ее было большим достижением нашего здравоохранения. Беда в том, что она работает с перебоями и не везде. Особенно плохо в регионах.

Об этом говорили на заседании комитета Госдумы по охране здоровья. Федеральный закон № 178 «О государственной социальной помощи» финансируется в лучшем случае на 50%, каждое третье обращение от граждан в регионах связано с  недостатком  лекарств. Благополучные отчеты из Минздрава основываются на информации, которую предоставляют управления здравоохранения, фактически скрывающие реальную картину. Врачи выписывают рецепты на необходимые лекарства, но пациенты не могут их получить, потому что в аптеках льготных лекарств нет.

Выступавшая перед депутатами министр здравоохранения Вероника Скворцова согласилась, что ситуация неблагоприятная, объясняется это во многом тем, что с 2004 года по закону полномочия по обеспечению лекарствами лежат на субъектах Федерации, а у них не хватает на это денег. Минздрав намеревается рассмотреть вопрос о выделении в 2018 году средств для поддержания регионов в расходах на льготное лекарственное обеспечение.

По мнению министра, нужно пересмотреть всю систему лекарственного обеспечения. «Должна быть введена цивилизованная система лекарственного страхования с единой ставкой соплатежей для льготных категорий. Она не потребует дополнительных источников финансирования, а потребует слияния всех тех ресурсов на федеральном и региональном уровнях, которые сейчас тратятся. Если лекарства будут доводить по референтным ценам, то большая часть населения сможет даже не доплачивать», – подчеркнула Вероника Скворцова, добавив, что есть несколько полностью рассчитанных моделей лекарственного страхования.

«Система лекарственного обеспечения в более или менее приемлемом виде была впервые запущена в 2005 году в качестве проекта под названием «Дополнительное лекарственное обеспечение» – ДЛО, – пояснил в беседе с «НГ» заместитель председателя Формулярного комитета РАН, профессор Павел Воробьев. – Там были грубые ошибки, например (и это не исправлено и по сию пору) возможность граждан льготных категорий получать вместо основных лекарств деньги. Многие ошибки были учтены и устранены в программе «семь нозологий». Но дальше  созданная Формулярным комитетом система фактически прекратила свое развитие».

Воробьев обрисовал нынешнюю ситуацию. В августе деньги на льготные лекарства в регионах закончились. Не осталось даже на инсулин. Районные власти вынуждены класть пациентов в больницы, чтобы полечить их инсулином. Это, между прочим, нарушение. И делающие сейчас это главные врачи вполне могут отправиться под суд за нецелевое использование средств.

Чтобы начать нормальное лекарственное обеспечение, утверждает профессор Воробьев, надо вернуться на много лет назад. Нужно восстановить систему оценки и выбора лекарств по общепринятым в мире критериям доказанности эффектов, экономической целесообразности (клинико-экономический анализ), прозрачности всех процедур, исключения конфликта интересов. Все документы для этого есть, есть богатый опыт. Нынешний перечень жизненно необходимых препаратов надо отменить: в нем примерно 20% ненужных, устаревших и неработающих лекарств.

Следующий этап – ценообразование. Цены в России порой в два и даже во много раз выше, чем на Западе. Никакой коммерческой тайны, про которую рассказывают, нет. Во всем мире используют цены сравнения в нескольких странах (референтные). У нас чиновники научились произносить эти слова, но не более того, подчеркивает Павел Воробьев. Системы ценообразования как не было, так и нет. Правда, в программе «семь нозологий» цены за несколько лет снизили в два раза, используя известные в мире технологии ценообразования. А до этого переплачивали огромные деньги.

Должны быть исключены закупки лекарств. Такая система уже была в программе ДЛО. Должны оплачиваться приобретенные лекарства: человек получил то, что ему нужно по рецепту, аптека – деньги, которыми она расплатится с дистрибьютором и производителем. Тогда исчезнет нынешняя огромная коррупционная составляющая вокруг торговли лекарствами.

И последнее условие: назначение и выписка лекарств строго по стандартам. Основные лекарства – только по рецептам. Препарат может попадать в список основных только по определенным показаниям, которые должны быть четко отражены в стандартах. И врач не может выписать важный для больных с инсультом ботулинический токсин для коррекции морщин лица. Сегодня это безобразие возможно.

«Лекарственное обеспечение – вещь сложная, но достаточно хорошо проработанная в мире и в России, – заключает профессор Воробьев. – Много раз мы писали и говорили о схемах реализации. Но, боюсь, опять будем делать велосипед с квадратными колесами. А страдать пока будут больные».

Ввести лекарственное страхование в России, наверно, было проще в тучные годы высоких цен на нефть. Но предпочли потратить средства на другие цели, а не на здоровье народа. Теперь, когда давит финансовый кризис и бюджет на социальные вопросы все урезается, это представляется иллюзорным. http://www.ng.ru/health/2017-10-04/8_7087_money.html

Перенесших трансплантацию пациентов просят не переводить на дженерики
45925.12.2017 / Илья АГАФОНОВ
Пациенты, перенесшие трансплантацию органов, и их родственники заявляют о негативных последствиях замены необходимых после такой операции препаратов на более дешевые дженерики. Причина значительной части опасений — недостаток информации, которую должны предоставлять обществу государственные контролирующие инстанции, уверен эксперт-трансплантолог.
После выписки пациентов в документации врачи указывают не торговое наименование конкретного препарата, а действующее вещество, говорится в петиции, размещенной на сайте change.org. В аптеках пациентам и их родным предлагают дженерики, «ссылаясь на политику импортозамещения, а также на то, что все это одно и то же».
«Могут выдать в один месяц один, а в другой месяц другой препарат, что вообще недопустимо, так как каждый препарат необходимо менять под наблюдением врача и контролем анализов. Данные препараты очень токсичные, очень важным является соблюдение дозы, назначенной нефрологом и его концентрация в крови. Снижение концентрации приведет к отторжению, а превышение дозы к токсикологическому отравлению», — заявляет автор обращения Наталья Бурдина, мать приемного ребенка с пересаженной почкой. В настоящее время под ее петицией собрано более 10 тысяч подписей.
Проблема замены препаратов актуальна в масштабах всей России, рассказали порталу Милосердие.ru в межрегиональной общественной организации нефрологических больных «Нефро-Лига».
«Дело в том,  что если пациент, особенно ребенок, начал по стандарту принимать один препарат и использует его уже несколько лет, а потом происходит замена препарата, то врачи не могут предсказать, какие могут быть последствия, — пояснила заместитель председателя «Нефро-Лиги» Галина Горецкая. — Это чревато и ухудшением состояния, и угрозой для трансплантата».
По ее словам, в прошлом проблемы с повсеместной заменой иммуноподавляющих препаратов уже имели место, и это приводило к ухудшению состояния пациентов, в том числе — к случаям отторжения пересаженного органа у взрослых.
Причина смены препаратов — в условиях закупок, которые проводятся также по международному наименованию действующего вещества, а не по названию конкретного препарата, рассказала представитель пациентской организации.
В результате даже незначительная разница в стоимости может приводить к замене оригинального лекарства дженериком, и к частой смене дженериков, поскольку наиболее низкой может оказываться цена то одного, то другого из них. В некоторых случаях пациентам, чтобы получить необходимую дозировку, приходится принимать одновременно два разных препарата.
Между тем, в значительной части регионов нет своих трансплантационных центров и специалистов, под контролем которых, желательно — в условиях госпитализации, должна происходить замена лекарств, отмечают в «Нефро-Лиге». «Получается что пациент который находится, к примеру, на Дальнем Востоке или в Калининграде, вынужден ездить на контроль в федеральный центр в Москву. И если что-то случится, то он в своем регионе останется без помощи», — пояснила Галина Горецкая.
Консолидированное мнение врачебного сообщества относительно дженериков-иммуносупрессантов содержится в Национальных клинических рекомендациях, принятых Российским трансплантологическим обществом, рассказал порталу Милосердие.ru заведующий отделением пересадки почки РНЦХ им. Б.В. Петровского РАМН Михаил Каабак.
В документе говорится о возможностях замены препаратов, и о рисках наступления неблагоприятных последствий такой замены. В частности, их вероятность возрастает при «необоснованной, случайной и без врачебного контроля» замене в аптеке одного лекарства на другое с тем же действующим веществом, и при смешении препаратов с одним действующим веществом, но разных производителей, в одной суточной дозе.
«Перевод пациентов с оригинального препарата на генерик (дженерик — ред.), а также с одного генерика на другой должен инициироваться только трансплантологом или врачом, занимающимся проведением иммуносупрессивной терапии у пациентов после трансплантации, — отмечено в Национальных клинических рекомендациях — Повторные переводы пациента на другие генерики того же действующего вещества не рекомендуются».
Во избежание повторной замены одного дженерика на другой при их назначении и выписке в Трансплантологическом обществе считают необходимым употреблять торговое название.
«Нам (обществу) необходимо получать от контролирующих органов (Росздравнадзор) аналитические данные о нежелательных побочных эффектах дженериков и оригинальных препаратов, которые Росздравнадзор накапливает, но с нами не делится», — подчеркнул Михаил Каабак.
«Как и в других случаях, отсутствие качественной информации, генерируемой врачами и контролирующими организациями, приводит к тому что образовавшийся вакуум заполняется менее качественной информацией, главным образом слухами. Как и в случае с допинговым скандалом, как сказал президент, обвинения главным образом ложные, но повод мы дали», — уверен эксперт.https://www.miloserdie.ru/news/perenesshih-transplantatsiyu-detej-vzroslyh-prosyat-ne-perevodit-na-dzheneriki/